когда я вошёл внутрь перед глазами снова плавали красные круги, а по коже стекали ручьи пота. Переведя дыхание и поморщившись от боли в рёбрах, я ещё минут пять искал этого проклятого медбота.

Проклиная себя за медлительность и нерасторопность, я всё-таки нашёл «кибер-врача». Активировав аппарат и дождавшись пока он примет человекообразную форму, дал ему указания и, прихрамывая, отправился вслед за ним.

По дороге меня перехватил голос архимандритиссы, что раздался по корабельной связи. Она просила меня срочно явиться в пилотскую кабину.

Взглянув по пути, как медбот принялся за дело, и моя помощь здесь не нужна, я поковылял к носу корабля.

— Всё плохо. Очень плохо, — с порога «обрадовала» меня Эль Ен.

— А поконкретней? — спросил я, подходя ближе.

Она молча показала на обзорный экран космоджета. Там в режиме «картинка в картинке» показывался общий вид Земли, крупный план с пролетающих мимо спутников и несколько окон поменьше, где мелькали какие-то цифры и графики.

Я долго смотрел и пытался понять, что всё это значит. То ли головой ударился сильнее, чем думал, то ли не хотел признаваться самому себе в ужасе, что предстал передо мной.

Клубящееся облако раскалённого газа, что когда-то было Великим Екатеринбургом и его окрестностями, вот, что я увидел сначала. Потом в этот образ вклинился вид сверху и только тогда ко мне пришло осознание всего масштаба трагедии.

Чуть ли не треть Евразийского материка просто перестала существовать. Гигантские высокотемпературные смерчи свободно гуляли по кратеру невероятных размеров, в центре которого всё ещё шла какая-то безумная цепная реакция. Багровые трещины продолжали расползаться во все стороны, отрывая куски литосферной плиты и выпуская наружу кипящую магму.

Это конец, это конец…билось в моей голове пульсирующей болью.

Все мои друзья, Светик, Бронзовый, Дэй, уже мертвы. Рассыпались пеплом, так не успев ничего понять.

Я не смог их спасти. Даже не попытался. Мне оказалась дорога только моя шкура.

Где-то внутри треснуло и рассыпалось то, что я не знал, как назвать. И тянущее чувство вины навечно поселилось в моей душе.

Наверное, нужно было бы заплакать, закричать, хоть как-то проявить свои эмоции. Но я не мог. Просто стоял и ощущал, как мертвею внутри.

— Кай…Кай, послушай меня. Я не могу понять, как тебе больно. Но если ты сейчас сдашься, то будет только хуже. Соберись! Нам нужно помочь остальным, — постаралась вытащить меня из бездны подступающего безумия Эль Ен.

Глубокий вдох, медленный выдох. Закрыть глаза и повторить. Снова и снова. Пока мысли не придут в порядок.

Она права. Если я сейчас сдамся, начну мстить или просто дам волю чувствам, то всё пропало. Больше никто и никогда не сможет остановить этого монстра.

— Я готов. Что нужно делать? — оседлав бурю эмоций, произнёс я.

Хрустальный Лотус посмотрела на меня и удовлетворённо кивнула.

— Раздвоиться я не могу, а управлять космоджетом кто-то должен. Вон, видишь, что стало с пилотом, — она ткнула рукой куда-то в угол, где неопрятной грудой лежало человеческое тело, — так что тебе нужно будет идти в двигательный отсек и там, следуя моим инструкциям, попытаться отрегулировать энергоядро.

— Насчёт своих родственников не беспокойся. За них уже взялся медбот, все показания приходят на мой комм. Хоть у многих существенные повреждения, но ничего критического. Пока машина справляется, — опередив мой вопрос, продолжила она.

В очередной раз выдохнув, я получил от неё внутрикорабельный коммуникатор и, нацепив его на руку, отправился к корме космоджета.

Остановившись перед дверной мембраной, я с опаской посмотрел на знак радиационной опасности. Что ж, сейчас об этом уже поздно беспокоиться. Если я не починю движок, то погибнут все. Так что пара сотен лишних микрорентген, это не то, о чём стоит беспокоиться.

Смело открываю освинцованную дверь и вхожу внутрь. По словам Эль Ен, мне нужно идти сразу к центральной части отсека. Там за несколькими слоями магнитных полей и сверхпрочных метаполимеров будет находиться энергоядро. Его разбалансировка может привести к мгновенной аннигиляции всего корабля. А работать с ним приходится сейчас вручную.

Я, конечно, не спец, но нажать пару кнопок и проконтролировать несколько шкал смогу. Главное, чтобы информация от архимандритиссы поступала вовремя. Ну, и желательно в понятном формате.

Хотя всё равно, коленки немного подрагивали. Всё-таки в одну секунду на меня свалилась немалая ответственность. Причём, я о ней совершенно не просил.

— Перед тобой должно быть табло импульсной диагностики. Запусти проверку. И, пока она идёт, поставь режим минимальной затратности. Мы всё равно сейчас идём по инерции. Так что пусть плазма продолжает гонять по кольцу на статике, — раздался голос Хрустального Лотуса из коммуникатора.

Ага, всё сразу понятно.

Вытерев подступивший холодный пот, я решил начать с малого. А потом уже задать возникшие вопросы.

Так, вот вроде это самое табло. Графики, куча непонятных символов, и где тут кнопка (на сенсорном экране!) запуска диагностики?

Боюсь тыкнуть куда-то не туда и ещё раз внимательно оглядываю табло. Наверное, вот эта…самая большая со значком луча в треугольнике.

— Ты что там заснул? Энергоядро уже начинает сбоить. Давай быстрее! — заставив меня вздрогнуть, недовольным тоном спросила Эль Ен.

Да уж, похоже самое время объяснить, что я немного не понимаю, как тут всё устроено.

— Включи видеотрансляцию. Мне итак постоянно приходится на тебя отвлекаться. Но, похоже, другого варианта нет.

Выполнив её указания, я стал следовать уже более детальным инструкциям. И сразу дело пошло быстрее.

Уже через полчаса задача была выполнена и двигатель космоджета пришёл в норму. Теперь можно немного расслабиться. Во всяком случае, до того, как мы прилетим на орбитальный монастырь.

Вернувшись обратно к своим, я обнаружил, что медбот хорошенько постарался. Дед пришёл в себя и тихо разговаривал с Рысью, которая просто молчала, постанывая от боли. Всё её тело покрывали тонкие пластиковые перевязки, а на груди покоилась полусфера автоматического инъектора.

Мама с отцом уже стояли на ногах, хотя и у них хватало ран, которые так же обработал «кибер-врач».

Коротко обрисовав им ситуацию, я присел рядом и устало выдохнул.

Ко мне тут же ринулся медбот, выполняя заложенную в нём программу. Перечить аппарату я не стал и с благодарностью принял помощь.

Минут через пятнадцать мне действительно полегчало. Сдерживающий обруч на рёбрах немного давил, но в целом боль отступила. Сказывалась внушительная доза лекарств, что ввёл мне авто-инъектор.

— Что теперь? — присаживаясь рядом, спросил отец.

Никогда бы не подумал, что папа задаст такой вопрос мне. Уверенный в себе, всегда всё знающий и понимающий…теперь он будто стал другим.

— Не знаю. Но, думаю, что-нибудь придумаем.

Он промолчал. Сейчас все слова действительно были лишними. Слишком велики страдания, как физические, так и душевные. В одночасье огромное количество людей просто перестало существовать. И