Шрифт:
Закладка:
Эта церковная утварь была спасена в 1812 году от неприятеля купцом Шуховым. В числе местных образов замечательны: св. Иоанна Предтечи и св. Алексия человека Божия, апостолов Петра и Павла письма Карпа Золотарева, зоографа XVII века, и св. мучеников Адриана и Наталии.
По словам А. А. Мартынова, в этих иконах представляется семейство царя Алексея Михайловича со второю супругою его Натальею Кирилловною Нарышкиной, с сыновьями ее Иоанном и Петром. На образе апостолов виднеется следующая знаменательная надпись: «Образ камене, его же Христос нарече: Петре! ты если Каменю веры, на нем же созиждю церковь мою и врата адова не одолеют ю»; на хартии у апостола Петра, изображенного с крестом на раме и с двумя ключами в руке, начертано из его посланий: «Отложите убо всяку лесть и лицемерие и зависть и все клеветы, яко новорождении младенцы словесное и нелестное млеко возлюбите, да в нем возрастете во спасение».
Другие образа также напоминают фамилию Нарышкиных. Все церкви в подмосковных селах, принадлежащих Нарышкиным, сходствуют по стилю – они итальянской архитектуры, во вкусе Возрождения (renaissance).
Этот вкус, надо полагать, был самый модный в Москве в конце XVII века. Зодчий этих церквей неизвестен, но по всем признакам несомненно, что он был чужеземец.
В подмосковном селе Троицком (Лыково тож), принадлежавшем некогда родному брату матери Петра I, Ивану Кирилловичу Нарышкину, существует храм, который также увековечивает в образах святых имена Нарышкиных.
Здесь тот же собор святых апостолов Петра и Павла, мученицы Наталии, Льва Катанского, Мартиниана, Анны пророчицы, Евдокии, Параскевы и проч. В этом храме, на антиминсе, обозначено имя императора Петра I и сына его царевича Алексея Петровича; освящена церковь в 1708 году Каллистом, архиепископом Тверским и Кашинским.
С церквами в селах Троицком и Покровском на Филях сходствует также церковь при доме графа Шереметева на Воздвиженке, принадлежавшая некогда тоже одному из Нарышкиных.
В сооружениях церквей при своих домах и вотчинах в XVII веке соревновали один перед другим все знатные московские бояре. Такие храмы строились отдельно на дворах, с главами и со звоном. В них хранились и читались за литургиею фамильные синодики, которые служили родословною летописью, сближавшею потомков с предками. Примеру предков и своих современников подражали и Нарышкины.
Такая церковь Нарышкиных, по словам Ив. Снегирева, стояла у их каменных палат, на берегу Неглинной, в Белом городе, там, где теперь дом Горного правления. Церковь была с двумя престолами: во имя Св. Мученицы Ирины и во имя Св. Параскевии Пятницы.
В этом храме были приделы во имя Знаменья и Святителя Николая. Церковь эта впоследствии принадлежала племяннику Натальи Кирилловны, Александру Львовичу. Существует предание, что как дом, так и церковь эту выстроил Нарышкиным царь Алексей Михайлович поблизости своего дворца, соединившись с Нарышкиными узами родства.
Во время нашествия французов в 1812 году вся церковная утварь и образа были отданы на сбережение известному купцу-антикварию Шухову, о котором упоминалось выше. Все эти церковные драгоценности были сохранены им в целости от неприятеля и впоследствии отданы Львом Кирилловичем Нарышкиным в церковь Знамения Пресвятой Богородицы: 1) большой местный образ св. мученицы Ирины, старинного письма, в серебряном окладе, украшенном каменьями и жемчугом; 2) большой местный образ Казанской Божией Матери, превосходного письма, в серебряной ризе; 3) образ Знамения Пресвятой Богородицы. Эта икона находилась в воротах дома и теперь обращена в запрестольную. Место, занимаемое иконою, видно в воротах, существующих в первобытном виде. Все проходившие мимо ворот имели обыкновение снимать шапку перед образом; 4) большое запрестольное Евангелие, в большом, богатом, серебряном вызолоченном окладе, с финифтяными украшениями.
Эта церковь за ветхостью была сломана в 1842 году. Службы в ней не было с 1812 года. Трехэтажные каменные палаты Нарышкиных целы посейчас. Отец Натальи Кирилловны, боярин Кирилл, ранее жил в доме, где теперь помещается Арбатская часть.
Предания о царице Наталье Кирилловне еще живы в Рязанском уезде, в селении Алешни. Там рассказывают, как бедная, молодая и прекрасная боярышня Наталья проживала у богатого своего родича Нарышкина. М. Н. Макаров, известный знаток русской старины, умерший в пятидесятых годах нынешнего столетия, слышал от старика, помещика села Желчина, А. П. Гагина, где была приходская церковь Алешни, как в старину, еще при его дедах, боярышне Наталье Кирилловне богатый ее родственник и его сосед Нарышкин поручал ключи хозяйские и присмотр за домом; как, бывало, она в черевичках, на босую ногу, ходила на погребицу, выдавала еще на восходе солнца припасы домашние, наглядывала за «подпольем», где хранились вина и наливки. Богатый родственник называл ее просто «племянинкою Кирилловною».
Тот же Гагин передавал Макарову, что Наталья Кирилловна с самого детства чуждалась всех сельских игрищ, и молодые соседи, дворяне Коробьины, Худековы, Марковы, Ляпуновы, Остросаблины, Казначеевы, никогда ее в свои хороводы не залучали. Зато храм Господень часто видел Наталью, и многие молитвы она читала наизусть не хуже священника, отчего подруги ее, боярышни, и называли ее желчинскою черничкою. Макаров в 1821 году видел в селе Желчине место в церкви, где молилась будущая мать Петра Великого.
При дворе императора Петра Великого Нарышкины, как мы выше говорили, имели значение принцев крови. Так, при погребении Петра две Нарышкины, Марья и Анна Львовны, шли в глубоком трауре за гробом императора перед герцогом Голштинским и великим князем Петром Алексеевичем (Петром III), у них были ассистенты, и пажи несли их шлейфы.
В павловское время в Москве, в приходе Николы в Хамовниках, в Соболевском переулке, жил очень открыто и давал праздники сенатор Алексей Васильевич Нарышкин. Этот вельможа принадлежал к младшей линии Нарышкиных; отец его, коллежский советник Василий Васильевич Нарышкин, был во времена Екатерины II начальником Нерчинских заводов; несмотря на то что он был крестником императрицы и имел знатную родню, в 1777 году Екатерина лишила его не только должности, но и чинов.
Про самодурство этого Нарышкина существуют почти баснословные рассказы; в бытность свою начальником Нерчинских заводов он чудил немилосердно, кидал деньги горстями в народ и устраивал сказочные празднества.
В то время в Нерчинске имел сереброплавильный завод один из замечательных сибирских богачей Михаил Сибиряков. Разорившись на празднества, Нарышкин стал немилосердно эксплуатировать Сибирякова; последний сперва поддавался Нарышкину, но наконец решился раз отказать ему, когда он потребовал от него пять тысяч рублей в долг без отдачи. Рассерженный Нарышкин собрал бывшую в его распоряжении артиллерию и
