помощью присутствия македонских военачальников. Сразу после его кончины вожди в Вавилоне изменили договоренность. Теперь Мидию разделили на две сатрапии. Главная ее часть, от Персиды на север до реки Амард (современный Кызыл-Узен), включавшая в себя Экбатаны и Раги, два самых блистательных города Мидии, была передана, как мы уже видели, Питону, сыну Кратея. Самая северная часть, страна в углу Иранского плато, вокруг озера Урмия, была отделена как Малая Мидия и оставлена в руках Атропата, сатрапа, назначенного Александром.

Малая Мидия – это красивая, «альпийская» земля, которая по своему характеру относится столько же к Армении, столько и к Иранскому плато. В результате действий вождей она была более-менее предоставлена местным правителям. Прародителем этой династии был Атропат, и страну стали называть в его честь Атропатеной – именем, которое все еще осталось у нее в форме «Азербайджан», хотя об Атропате и его доме там давно забыли. В зороастрийской традиции это священная земля. Когда, согласно легенде, Кей-Хосров разрушил в этой земле храм идолов, божественный огонь, Адар-Гушасп, играл вокруг него – об этом случае напоминал великий храм Адар-Гушаспа на горе Аснавант (современный Савелан). Были в стране и другие религиозные центры – Весаспа (современный Ардебиль), названный в честь божественной Сущности, почитавшейся здесь, и великий храм огня Адаракш в Газаке (современный Тахт-и-Сулайман), столице Атропатены: согласно одному из преданий, это было место рождения Заратустры. Действительно ли своим престижем Атропатена обязана династии Атропата, или же он возник в более раннее время, пока, насколько я знаю, не известно.

В другой части Мидии, Великой Мидии, энергично продолжалась работа по эллинизации. Действительно, холмы оставили воинственным курдским племенам, которые обитали там. Именно соседство с ними заставило Александра и его наследников защищать цивилизацию в этих областях, множа новые города, хотя следует помнить, что племена холмов были для царей не только угрозой, но и ценным элементом, который можно было сделать частью их собственных армий[856]. Ситуация с греческими городами Мидии особенно ярко показывает, как небезопасно в этом отношении руководиться тем, насколько полно наши, фрагментарно сохранившиеся, источники сообщают нам о чем бы то ни было в определении реального соотношения вещей. Узнать можно только имена одного или двух городов. Однако Полибий ясно говорит там, что «Мидия был покрыта греческими городами по плану, предписанному Александром, чтобы сформировать защиту против соседних варваров»[857]. Была ли греческая колония в Экбатанах – сомнительно. Полибий говорит, что это исключение, но, может быть, он имеет в виду только то, что она не была заново основана македонцами. Плиний говорит: «Ее построил царь Селевк»[858]. Великолепный дворец Ахеменидов из кедрового дерева, покрывавший своими колоннадами более двадцати пяти акров, остался стоять, и иногда там жили селевкидские цари[859]. Раги (современный Рей), более древняя столица Мидии, как определенно говорит Страбон, была заново основана Селевком Никатором как греческий город и получила имя Европ – в честь того места, где он сам родился[860]. Очевидно, близ Раг была основанная Александром Гераклея; она была восстановлена Антиохом (предположительно I) под новым именем или прозвищем Ахаида[861]. Далее мы слышим о Лаодикее[862] и об Апамее Рагиане[863].

События в провинции, прилегавшей к Мидии с юго-востока, Персиде, где находились места обитания той части иранской расы, которая так долго держала власть в своих руках, и царская крепость, где ахеменидские цари чувствовали себя дома, во время правления Селевкидов совершенно темны. То, что национальное или племенное чувство было сильно в этих долинах, мы можем видеть по случаю с Певкестом, который нашел разумным считать себя персом, будучи сатрапом, и по отважному заявлению местного аристократа на совете у Антигона, – что если Певкеста сместят, то никакого другого македонского правителя там не примут. О том, что это чувство сохранялось в период селевкидского господства, мы можем судить по тому факту, что, как только авторитет династии ослаб, страна оказалась под властью местных князей. Труд Селевкидов можно видеть только в пограничном городе Лаодикее, основанном Антиохом[864], в Антиохии в Персиде, о которой мы знаем по декрету, который ее граждане однажды провели в своем народном собрании[865], в Стасисе «на высокой скале», который опять-таки связан с именем Антиоха I[866], и, если можно судить по ее греческому названию, в Метоне[867]. В какой-то момент, судя по всему, среди воинов-колонистов в Персиде (κάτοικοι) начался мятеж, подобно мятежу бактрийских греков после смерти Александра. Описывается хитрость, посредством которой Оборз, очевидно перс на службе селевкидского правительства, уничтожил 3000 мятежников[868].

На севере Иранское плато отгорожено высокой стеной гор Эльбурс от Каспийского моря. Вдоль южной, то есть внутренней, стороны этих гор идет узкая полоска обитаемой земли, которая связывает Западный Иран с Восточным. Здесь провинция Мидия граничила с Парфией, страной, которая включала в себя самую восточную часть только что упомянутого пояса, а также горы, которые изгибаются к югу, образуя своего рода полумесяц от Эльбурса, встречаясь с горами Арии. Она соответствовала современному Хорасану или северной его части. Большая часть этой страны неплодородна – бесплодные горы граничат с огромной пустыней, но то тут, то там в долинах встречаются исключительно плодородные участки. Такова была область Нисы – одно из мест, которое в зороастрийских писаниях считается исключительно благословенным, в котором, как говорил Плиний, Александр основал Александрополь[869]. Гекатомпилы, столица провинции, была обязана своим именем (согласно Полибию)[870] тому, что туда стекались дороги со всех сторон; в стране, где пути сообщения столь ограничены, центр дорожной системы был еще более важен. Само собой разумеется, что македонские цари должны были закрепить за собой такое место[871]. И действительно, мы видим, что Гекатомпилы перечисляются среди городов, основанных Селевком Никтором[872]. Единственным другим греческим городом в Парфии, чье имя дошло до нас, была Каллиопа, также, согласно Аппиану, основанная первым Селевком[873]. Она, видимо, находилась на крайнем западе провинции, поскольку Плиний говорит, что когда-то она была пограничной крепостью для защиты от мидийцев[874].

Близко связанной в административной системе с Парфией была страна на северной стороне гор Эльбурса по южному побережью Каспия – Гиркания (современный Мазандеран). Физически не могло быть большего контраста, чем между регионами к северу и к югу от Эльбурса. Вместо сухих уступов с парфянской стороны, склоны Гиркании, орошаемые влагой с Каспия, были покрыты густым лесом. Морское побережье у их подножия было почти итальянским по своему характеру. О пышном плодородии этой страны говорит Страбон