— Эм… паста болоньезе, — стал перечислять Ник, — и не смотрите на меня так: в Италии это точно первое блюдо! Бифштекс средней прожарки с овощами гриль. Жена.

Ник обнял Рейвен за плечи и, притянув поближе, лизнул в щеку.

— М-м-м, сладенькая…

Селена засмеялась, а Рейвен, наоборот, не знала, куда девать глаза, хотя было видно, что ей приятно. Очередь перешла к капитану.

— Борщ по бабушкиному рецепту, а второе и третье у меня совпадают с Ником. Не зря же мы братья!

— А я люблю всё, что готовит Рэд, — подвела Селена итог раунду.

— Нет-нет, так не пойдет! — запротестовал Ник. — Либо называй по сути, либо одна «жизнь» сгорела!

— Ну ладно… Тогда окрошка, жареная картошка и сладкое любое. Главное, чтобы побольше!

— Давай, Ник, — подбодрила Рейвен мужа. — Твоя очередь предлагать тему.

Так, в непринужденной обстановке, в течение часа Селена узнала много нового и о своем женихе, и о его брате с женой: любимый школьный предмет, лучший подарок на день рождения, какие три вещи каждый из них взял бы с собой на необитаемый остров. Но чем дольше шла игра, тем выше становились и ставки.

— Поступок, за который вы себя вините? Ну или за который вам реально стыдно? — предложил Ник. — Я вот нажрался три года назад в Куршевеле до такого поросячьего визга, что, прости, фея, вообще не помнил, что ты там была. И ничего другого из тех суток — тоже. Иначе мне, быть может, было бы еще более стыдно.

— А я в двенадцать лет съел шикарную верхушку от рождественского торта и свалил всё на Джастина. И мне в тот раз даже поверили, — засмеялся Рэд.

— Э, нет, — запротестовал младший. — Сейчас мы подумаем, что ты святой и заведем себе комплекс неполноценности! Раскаивайся в чем-нибудь взрослом!

— Значит, пропускаю, — отчеканил капитан, жестом показывая, что передает ход невесте.

— Погоди, «жизнь» же сгорит, — перебил Ник.

— Я помню правила, — сверкнул Рэд глазами на брата.

Селена развела руками.

— А меня вот действительно совесть ни за что не мучает. Может, только чуть-чуть, за напавшего на заправке. Кто бы ни был этот бандит, ногу-то я ему прострелила!

— Я бы и вторую прострелил, — скрежетнул зубами Ник. — Ну а у тебя, Рейв, найдется что-то пострашнее перерубленного пополам дождевого червяка?

Девушка стыдливо зарумянилась, но кивнула.

— Когда вы в Дом Правительства вторглись… В общем, чтобы Пьемонта отвлечь, я надела пеньюар и сделала вид, что ночевала у канцлера и ему стало плохо…

— Что?! — хором воскликнули все присутствующие, потом переглянулись и рассмеялись.

— Прости, фея, — ласково проговорил Ник, целуя жену в щеку цвета помидора. — Так ты дефилировала перед главой тайной службы в том халатике, что по вечерам у нас в пентхаусе? Тогда у Пьемонта не было ни шанса! Только о чем же тут жалеть?! Благодаря тебе вон и Джерри жив, и мы с Селеной целы…

— Я не жалею, — пропищала Рейвен, с трудом владея голосом, — мне просто стыдно!

[1] Туше — в фехтовании колющий удар, здесь в переносном значении — колкий ответ, удачный словесный выпад, аналог «Один-ноль в твою пользу!».

Глава 29

Рэд загадал рассказать мечты, потом очередь снова перешла к Селене.

— Самый сильный детский страх, — предложила девушка, теснее прижимаясь к Рэду. — Я гусениц ужасно боялась.

— А я — не сдать какой-нибудь зачет… Отец обязательно лишал после этого прогулок и доступа к межпланетке. К счастью, такое случалось редко.

Ник побледнел, и от Селены это не укрылось. Она уже пожалела, что затронула серьезную тему, но слово не воробей.

— Никто не ест? — приступил к рассказу парень, излишне бравируя. — Отлично! Потому что мой детский страх рядом с вашими даже на одной планете не приземлялся. Я панически боялся наступить в воде на покойника. Провалиться в него… так сказать.

Селену передернуло, и кожа от ужаса покрылась мурашками. С ее отличным воображением девушка себе живо представила эту картину. Подняла на Рэда глаза и, увидев, с каким пониманием и сочувствием капитан смотрит на брата, поняла — он знает.

— Но ты же умеешь плавать! — удивилась Рейвен.

— Да, потому что уже умел к тому моменту, как всё случилось. Мне было девять. В классе со мной учился пацан, не помню уже, что мы с ним не поделили, но конфронтация была лютая. Родителей к директору вызывали и его, и моих. Недалеко от дома у нас есть озеро, мы туда регулярно ездили купаться в жару. У нас с Джерри даже было там свое место, с пологим заходом. Ну и вот в один такой день брат не смог, и я полетел просто с охраной. Стал заходить в воду… В общем, я потом узнал, что придурок где-то взял труп огромной собаки и прижал его под водой камнями на нашей «тропинке». Не сам, в этом-то кишка тонка, приплатил, конечно. После этого случая я сперва даже в бассейн забираться не мог, хотя там вода прозрачная. А уж для того, чтобы в открытый водоем заходить, мне целый год пришлось психотерапевта посещать.

— Какой мрак… — подытожила Селена, поняв, что Ник закончил. — Вообще с трудом ассоциирую тебя и страшные истории.

Парень с преувеличенным смешком подмигнул.

— Обращайся! Я тебе еще что-нибудь из черных омутов своей памяти достану!

— Ну а ты? — обратилась девушка к капитану, после рассказа Ника уже всерьез опасаясь услышать что-то настолько же чудовищное.

— А у меня всё банально. Я боялся темноты. Один из самых распространенных детских страхов, кстати.

— С ночником спал?

— Нет, отец считал, что в таком возрасте дети должны обходиться без него, чтобы высыпаться. Но… с ночником спал Ник! Для малышей это же нормально. Да и удобно, если подгузники переодевать. Поэтому я жульничал. Говорил, что Ник один боится, и шел его спасать. И там дрых до утра.

— Вот так узнаешь спустя двадцать лет, что тобою манипулировали еще в колыбели! — наигранно тяжело вздохнул Ник.

— Давайте каждый назовет три свои увлечения! — предложила Рейвен позитивную тему. — Я люблю рисовать и растения, ну, вы и так об этом знаете. А еще смотреть плэнетрейсинг.

Упавшую