Зеркало. Слово. Крик. Громкая угроза. Дверь. Закрученный спиралью день, поющее письмо – что бы это ни было, оно не имело смысла. Диклан чувствовал, что, пытаясь понять этот сон, он начинает сходить с ума. Очевидным было одно – сила, стоящая за этой грезой. Тот, кто мог создать такую вещь, обладал невиданной силой.

– Передай им, чтобы оставили мою семью в покое, – сказал Ронан Мор. – Или следующую я доставлю лично.

На пятый день Диклан, прихрамывая, снова вышел на подъездную дорожку. Все, кроме него, еще спали. Прохладный туман низко стелился над травой. Белую пелену то тут, то там пронизывали светящиеся круглый год огоньки приснившихся когда-то Ронану светлячков. Птицы, скрытые в кронах деревьев, приветливо перекликались друг с другом, казалось, они слетелись отовсюду и ниоткуда. Диклан добрался до конца дорожки и остановился перед системой безопасности.

Он не понимал, почему его так тянуло к ней.

Но предположил, что его привело сюда любопытство, желание знать, какое из его воспоминаний система сочтет самым худшим. Ведь самые страшные и печальные воспоминания теперь утратили для него прежнюю остроту.

Диклан провел пальцами по боку, проверяя рану и набираясь храбрости.

Он шагнул в самый центр грезы Ронана.

Система безопасности мгновенно выдала ему худшее воспоминание. Совсем не то, которое он ожидал. Он вспомнил момент, когда узнал, что отец в завещании оставил ему не Амбары, которые Ниалл очень любил, а таунхаус в Вашингтоне, о наличии которого никто даже не догадывался. Потому что когда-то Диклан сказал ему, что хочет стать политиком – желание, которое Ниалл ни в малейшей степени не понимал. Парень, – сказал он, – ты хоть представляешь, чем занимаются политики?

Диклан вышел из системы безопасности и обнаружил, что его поджидает Джордан.

Он уселся прямо посреди дороги, бережно прижал руку к раненому боку и впервые с тех пор, как умер Ниалл, заплакал. Джордан молча присела рядом, чтобы он не плакал в одиночестве. Вскоре из леса вышло множество странных животных и зарыдало, составляя ему компанию. Когда Диклан наконец выплакался, к ним подъехал Ронан, чтобы забрать измученного брата и Джордан и отвезти их обратно на ферму.

– Я тоже по ним скучаю, – сказал Ронан.

На шестой день домой вернулся Мэтью.

(Мэтью вернулся. Мэтью вернулся. Мэтью вернулся.)

Это случилось глубокой ночью. Обитатели дома резко насторожились, когда задняя дверь внезапно распахнулась. На пороге появился с трудом узнаваемый младший Линч. Его волосы были коротко и неровно подстрижены, лицо осунулось, а одежда и обувь покрыты грязью.

– Я шел пешком, – просто сказал он.

Братья тут же кинулись к нему.

– Ты не мог позвонить? – требовательно спросил Диклан, после того как Мэтью закончил утирать слезы.

– Я думал, ты взбесишься.

– Что случилось с Брайдом? – спросил Ронан.

– Он прислушался к голосу, – ответил Мэтью. – И типа стал Провидцем. Сменил возраст и все такое.

– А ты не послушал? – спросил Ронан.

Мэтью пожал плечами.

– Брайд сказал, что мне лучше обратиться за помощью к вам, ребята, а не к голосу. Он сказал, что вам не все равно.

Диклан понял, что Брайд вернул ему обоих братьев; он также осознал, что Брайд всегда был словно мелководье, опасное лишь для тех, кто не способен устоять на ногах или хочет утонуть по своей воле.

На седьмой день братья Линч обнаружили, что они снова друзья.

Эпилог

пять лет спустя

Это история о братьях Линч.

Их было трое, и если вам не понравился один, всегда имело смысл попытать счастья с другим, поскольку тот Линч, который показался кому-то слишком кислым или сладким, мог как раз прийтись вам по вкусу. Братья Линч, сироты Линч. Все они были созданы снами, в той или иной мере. А еще они были дьявольски красивы, все до единого.

Спустя четыре года после самой ужасной ссоры в их жизни братья собрались в Амбарах по случаю летней свадьбы. Свадьбы в узком кругу. Позже состоится большое и пышное торжество, но нынешняя церемония предназначалась для семьи и друзей, которые по праву уже могли считаться членами семьи. Лишь ограниченное количество лиц имели право, минуя недавно усовершенствованную Ронаном систему безопасности, посещать Амбары.

Кто эти лица? Мор О-Коррах и новый Фений, разумеется. Со временем они стали единственными постоянными жильцами Амбаров, оставаясь здесь круглый год и ухаживая за обитающими на ферме существами, включая изредка появлявшуюся маленькую девчушку с копытами.

Ричард Кэмпбелл Ганси Третий – закадычный друг Ронана вернулся в страну для участия в свадьбе, как и Блу Сарджент. Они только что окончили один и тот же курс социологии с двумя совершенно разными специализациями. И им обоим не терпелось поделиться полученными знаниями с любым, кто готов был слушать, однако, кроме них двоих, желающих послушать не нашлось. Они безостановочно болтали о траншеях, артефактах, потайных дверях, деревьях и каких-то там первоисточниках.

Генри Чень и его мать, Сондок, тоже сегодня были здесь. Генри порой был другом семьи, а Сондок периодически – партнером в делах Диклана. Когда они не вели себя как закадычные друзья, то непременно устраивали ожесточенные распри. К счастью для всех присутствующих, на момент свадьбы они находись на дружеской волне. В их последнее противостояние оказались вовлечены два континента, семь стран и ящик с содержимым, слишком ценным для страховки. Чтобы поставить точку в этом деле, потребовались международные суды, захватывающая игра в поло и один развод.

Присутствовали также Калла, Мора и Гвенллиан, экстрасенсы с Фокс-Вэй, 300, которые помогли Ронану во времена учебы в школе. Их заставили поклясться, каждую по очереди, не вмешиваться в процесс и держать свои предчувствия при себе, однако требование их лишь раззадорило. Они то и дело тыкали пальцами в людей, шептались и хохотали, как припадочные. Калле доверили провести церемонию, поскольку она единственная оказалась достаточно ответственной, чтобы вовремя оформить бумаги. Но и здесь она не сдержалась и разразилась громким фыркающим смехом во время торжественной церемонии на лужайке позади дома.

Конечно же, здесь был Мэтью, которому из-за свадьбы пришлось отложить отъезд на летнюю стажировку. Он проходил неоплачиваемую производственную практику на ферме по выращиванию сладкого картофеля в Северной Каролине. Оставалось загадкой, чему именно его там будут учить, но куратор пообещал, что за практику он получит баллы, и поэтому Мэтью поехал.

Ну, и само собой молодые: Диклан и Джордан, самая не неожиданная свадьба десятилетия. Джордан отказывалась выходить замуж, пока не продаст картину за пятизначную сумму, и к тому же твердила, что чек с именем Диклана не считается. Медовый месяц обещал быть