– Нет уж, лучше чужому, чем этому мерзавцу!

Он поразмыслил.

– Ты права. То, что я выручил за лошадей, припрячу под твоей половицей? Вокруг забора какие-то тени шляются, мало ли…

Значит, Гильем все-таки выставил сторожей.

– А потом посиди с девочками, с тобой им будет не так страшно, – попросила его я.

– А ты?

А я справлюсь. Я же старшая, в конце концов.

Гости разбрелись по комнатам, трактир стих, уснули девочки и Фил – сегодня я осталась внизу, не слушая возражений. Ко мне сон не шел. Кажется, только-только накатит дремота – и словно я падаю куда-то, перехватывает дыхание и дернувшись всем телом, я просыпаюсь снова.

Нервы. Жалко, что я не запаслась корнем валерьяны. Хотя, может, она мне и не помогла бы особо. Я в очередной раз перевернулась с бока на бок, закрыла глаза, уже не надеясь уснуть.

Едва слышно зашуршал засов.

Я подскочила на своем сундуке, нашаривая приставленный рядом топор. Показалось, или открылась дверь? И именно в тот же миг, когда я вцепилась в топорище, мужская ладонь закрыла мне рот.

– Тихо, это я.

Я всхлипнула, обмякнув. Значит, он меня не бросил. Все будет хорошо.

– Ты одна?

Я закивала. Ладонь исчезла. Магический огонек резанул по глазам, заставляя зажмуриться.

– Ты одурел совсем? – зашипела я, не открывая глаз. – Я же тебя чуть топором не приложила!

– Но ведь не приложила, – уже не шепотом, но вполголоса ответил Альбин. – К слову, убери-ка его от греха подальше.

Он вынул топорище из моих пальцев. Наконец, привыкнув к свету, я открыла глаза и обнаружила, что у закрытой изнутри двери стоит Эгберд. Выглядел он не слишком хорошо, но на пьяного в стельку, как когда поднимался наверх, не походил. Маг ухмыльнулся в ответ на мой недоуменный взгляд.

– Должны же у мужчины быть свои секреты!

– Девушке тоже пригодилось бы умение пить не пьянея.

Он покачал головой. Я указала ему на второй сундук.

– Сядьте.

Альбин, ничуть не церемонясь, уселся рядом со мной, обняв за талию. Я попыталась вывернуться, но он только улыбнулся.

– Эгберд знает, что ты по мне неровно дышишь, так что все хорошо.

– Куда ты дел топор? – зашипела я.

– Подальше от тебя. – Он прижал меня чуть крепче. – Мне показалось, тебе так будет спокойней. Отпустить?

Так и в самом деле было спокойней, поэтому я только вздохнула. Прислонилась щекой к его плечу. Заполошно заскакавшее сердце потихоньку успокаивалось.

– Почему Гильем не заметил ваших плетней у тропинки? Не насторожился? Или я чего-то не поняла? – спросила я о том, что не давало мне покоя весь вечер.

– Сэр Эгберд – мастер иллюзий, – ответил за него Альбин.

– И их не увидит даже другой маг?

– В этом и смысл.

– Тогда уведите девочек из дома. Пожалуйста!

За чем бы эти двое ни ввалились ночью ко мне, прежде всего нужно позаботиться о младших. Тем более, если идет какая-то игра, которую девочки по неведению могут испортить. Фил не уйдет, хотя я бы и его отослала. Намного проще отвечать только за себя.

Мужчины переглянулись.

– Уведем, – сказал Альбин. – И я попрошу кого-нибудь из парней за ними приглядеть. Но сперва о деле. Чтобы не вышло, будто Юбер зря туда-сюда мотался, и я людей притащил.

– Слушаю.

– Завтра мы уедем, – сказал Эгберд. – Сделайте вид, будто все так и должно быть. Утро, гости разъезжаются по делам. Он не начнет действовать, пока рядом будут свидетели.

– А он начнет действовать? – в животе заворочался ледяной ком.

– Он очень зол. Сначала тревожился, хоть и не хотел этого показывать, потом, когда я дал ему понять, что его подручные убиты – разозлился. Он винит в этом тебя. Вслух сказал, что трактир этот – дурное место, как заночуешь в нем, так и проблемы. Думаю, он хочет сорвать на вас злость.

– Мы будем рядом, – поспешно сказал Альбин, прижимая меня к себе. – Под иллюзией. Если вдруг покажется, мелькнула тень, или звук ниоткуда – вряд ли, но всякое может случиться – не подавай вида.

– Хорошо. – Я немного подумала. – Вам нужно, чтобы он начал действовать?

Меня не очень радовала роль подсадной утки.

Эгберд покачал головой.

– Мы не можем караулить тебя вечно. Прогоним его сейчас – он вернется еще злее, чем был.

– А я надеялась, что он поймет: ловить нечего, и отстанет.

– Плохо ты его знаешь, – усмехнулся Эгберд. – Он, пожалуй, даже сэра Роберта, дядю… брата вашего лорда переупрямит. И мне показалось, что у него к вашей семье что-то личное.

Я поколебалась. Стоит ли об этом сейчас?

– Я слышала, как вы расспрашивали его о родственниках. Моя мать была урожденной графиней Лайгон.

Таких ошарашенных лиц я не видела ни разу.

– По крайней мере, так говорил мне отец, сама я ее не помню, – добавила я. – Доказать это я не могу, конечно.

Генетической экспертизы здесь не придумали, а было бы забавно.

– Магия, – выдавил Альбин.

– Но это, как это говорят… косвенная улика? – не согласилась я.

– В сочетании со всем остальным… Что ж, тогда многое становится ясно. – Альбин погладил мой бок. – Они кичатся древностью рода, слышал я, будто отец Гильема хвалился, будто с королями был в родстве.

А тут – трактирщик. В самом деле, что нашло на мать Евы? Но, похоже, когда отец говорил, будто именно она сделала его человеком, он имел в виду не только образование. Возможно, это она подбила его сменить верное место в деревне на пустырь на мысу, и она же нашла первых поставщиков и перекупщиков – таких же, как ее брат, детей аристократов, оставшихся без наследства.

– Тоже мне, достижение, – фыркнул Эгберд. – Сам-то граф чем славен? Тем, что, сиганув из окошка любовницы в высокой башне, не разбился только потому, что конюхи как раз выгребли из конюшни кучу навоза, куда он и угодил?

Тогда понятно, почему граф был так строг к дочери. Нет хуже ханжи, чем бывший блудодей.

– Давайте оставим в покое мою родословную. Почему нельзя просто его арестовать? Обыскать корабль, наверняка там найдется что-нибудь не слишком законное.

– Потому что он дворянин, – пояснил Альбин. – Даже действуя от имени нашего, лорда я не могу беспричинно взять его под стражу и утащить в допросную.

– То есть сперва он должен меня убить? – поинтересовалась я, вспомнив классическое «вот убьют – приедем, труп опишем». – А идеи получше у вас нет?

Глава 42

– Я же сказал, что буду рядом, – Альбин приподнял мне подбородок, заглядывая в лицо. – И сумею тебя защитить.

Но теперь его присутствие