— Вы были победившим злом, — сказала Первая-отделенная. — Ожившей болезнью.

За спиной Матиаса послышался стук разлетевшихся яблок — и тяжелая хрустальная ваза просвистела мимо уха. Кто бы её не кинул (Матиас почему-то поставил бы на Адиан), бросок был точен. Ваза влетела в клубящийся свет и кипящую тьму. Влетела и исчезла бесследно.

Бывший Георг то ли не обратил внимания на бросок, то ли не придал ему значения. Он начал надвигаться на Ксению, медленно и неотвратимо.

— Беги, у нас нет оружия! — выкрикнула Адиан.

— Я — оружие, — сказала Ксения.

Она протянула руку и коснулась тёмной ленты.

Полыхнуло — ослепительно алой вспышкой, там, где рука Ксении коснулась тьмы.

Немыслимая фигура из света и тьмы застыла, будто остановили изображение на экране.

Ксения повернулась к Матиасу. Сказала:

— Бежим.

И комната вокруг исчезла. Всё исчезло — здания, город, бесконечная лента мира-кольцо под ними, солнце в небе.

Они висели в серой мгле — Ксения, Уолр, Адиан, Анге, сам Матиас. Рядом, лицами друг к другу, раскинувшись во все стороны как пятилучевая звезда.

— Время дорого, говорю быстро, — сказала Ксения. — Это симуляция. Мир Стирателей виртуален. Это уцелевший корабль первого человечества, которое мы стерли. Тут несколько живых людей, ещё более сумасшедших, чем они были когда-то. Сотни тысяч покорных им искинов. И миллиарды плененных сознаний с уничтоженных планет.

— Это опасно? — выкрикнула Анге. — Если это лишь иллюзия…

— В этой иллюзии твоё сознание можно вывернуть наизнанку, — ответила Ксения. — Да, смертельно опасно. Я пытаюсь переместить нас в безопасное место.

— Но как? — спросила Анге.

— Дорогая Анге, ты забываешь, что наша Ксения — изначально код, — произнёс Уолр. Огромный грузный крот раскинул руки, паря в серой мгле. Кажется, это даже доставляло ему удовольствие. — Для неё всё это… близко.

— Мать знала, — ответила Ксения. — Ещё тогда, возвращая меня в человеческое тело… она всё знала.

Ей взгляд встретился со взглядом Матиаса.

— Нет! — крикнул Матиас.

— Меня вернули не ради жизни и любви, — Ксения улыбнулась. — Я оружие. Я бомба, я отрава.

Она протянула руку, коснулась щеки Матиаса. Прошептала, совсем тихо:

— Я смерть…

Ян никогда и никому бы в этом не сознался. Но когда они с Криди сидели рядом, глядя на маленький экран планшета и слушали (с запозданием, как их предупредили, связь шла по радиоканалу, а корабль был далеко) разговор в рубке — у него мучительно сжималось сердце.

Стиратели — хорошие? Стиратели — спасатели, вытаскивающие обитающих в какой-то там «симуляции» разумных существ в настоящий мир?

И, значит, всё было правильно?

Предательский термоядерный удар из космоса, вызвавший войну между чёрными и рыжими? Сгорающие города, сцепившиеся армии, умирающие от голода и холода дети — всё это, оказывается, благодеяние? Значит, в самой природе разума убивать себя, и только одни лишь Стиратели спасают испорченные создания и дарят им новую жизнь?

Когда слова Лючии стали высмеивать и опровергать, Ян ощутил злобное удовлетворение.

Может быть он слишком примитивен. А может дело в том, что он произошёл от травоядных, от изначальных жертв.

Но ему нужна была месть. И враг.

«Если это порок… если это моя изначальная испорченность… то я приму любую судьбу» — подумал Ян. «Приму смерть. Но только после того, как отомщу…»

— Слишком уж красиво прыгает, — сказал Криди, глядя на вдохновенное лицо Лючии. Покосился на Яна. — У нас так говорят про тех, кто складно врёт.

Ян кивнул. И, поражаясь сам себе, похлопал Криди по мускулистой спине. Кот оскалился и кивнул.

Жертва и хищник, они были вместе и на одной волне.

Рядом с ними вдруг появились и тут же исчезли три столба света.

Ян и Криди переглянулись.

— Ауран прицеливаются, — предположил Криди. — Надеюсь, они не сбросят командира с женщинами нам на головы.

…Серая мгла исчезла, и они упали в холодный снег.

Матиас поднялся, ища взглядом Ксению. Она оказалась рядом, как и все остальные.

Одежда на них изменилась. Теперь появились и ботинки, тонкие, но явно тёплые, и чёрные обтягивающие брюки, и неожиданно яркие многоцветные блузы.

— Вот это хорошие штанишки, — провозгласил Уолр озираясь и при этом ощупывая себя. — Ты нас переодела, зачем? И где мы?

— Я избавилась от чужого кода, — сказала Ксения. — Это даст нам какое-то время. Мы… я не знаю точно, но это город, где обитает более десяти миллионов существ.

Матиас взял её за руку. Огляделся.

Город был странный, хотя это слово казалось преуменьшением.

Под ночным чёрным небом, лишённым звёзд, высились тускло светящиеся прозрачные башни, расширяющиеся сверху и похожие на исполинские грибы. Внутри, за стенами, угадывалось движение и разноцветные проблески.

Сверху падал тихий, мягкий снежок, навевающий смутные воспоминания из детства — Альпы, ночь, рождественская иллюминация в маленьком городишке, двуглавый Гросглоккнер на фоне неба, смех родителей и звон бокалов, он сам — маленький Матиас, стоящий на веранде и глядящий вверх — на плывущие над Землёй огни орбитальных городов. «Я стану космонавтом», — думал Матиас, сжимая в руке бокал с горячим имбирным лимонадом. «Я полечу к далёким звёздам, встречу инопланетную принцессу и спасу её…»

— Послушай… — сказал он.

— Идите за мной, — произнесла она. — Мне надо понять, что делать.

— А что ты можешь? — поинтересовался Уолр. — И кто такой был этот…

— Не произноси имя, — оборвала его Ксения. — Вообще без имён! Каждое произнесённое имя облегчает им охоту! Он… это что-то сложное. Изначально человек из первого человечества. Но теперь он что-то гораздо большее. Возможно, слит с искином…

Они пошли за Ксенией, утопая по колено в снегу. Одна из стеклянных башен высилась перед ними, за стеной двигались тени.

Было холодно, но не слишком, градусов пять ниже нуля. Зачем создавать в мире-кольце зимние зоны, для тех, кто любит низкие температуры? Но тогда зачем им прятаться от снега и мороза…

— Что касается того, что я могу… — Ксения помедлила. — Сейчас все мы — чистый код. Но я код с секретом, я была предназначена для того, чтобы попасть сюда. В нашем мире Лючия умела управлять простыми устройствами… кстати, у Мегер этой способности не было, видимо, зависит от возраста биологического тела. Я здесь тоже кое-что могу.

Они подошли к стеклянной стене, вырастающей прямо из снега без всякого намёка на фундамент.

— И как мы войдём? — спросила с тревогой Адиан. Кажется, ей холод доставлял наибольшее беспокойство, а может быть будил неприятные воспоминания.

— О, это я как раз могу легко, — сказала Ксения.

И, взяв за руку Адиан, повела их с Матиасом сквозь стену, ставшую разреженной как туман. Уолр что-то возмущённо воскликнул за спиной.