Всегда существует уязвимость!

Он почувствовал, как твёрдая поверхность под ним растаяла, как тело погружается вглубь. Что сейчас происходит? Какие-то сенсоры сканируют его мозг, выкачивают мысли, чувства, воспоминания, переводят всё в цифровую форму?

А может быть, его уже нет?

Он уже превратился в поток данных, где-то на границе реального мира и симуляции? Мыслящий призрак, ожидающий воплощения?

Валентин открыл глаза.

Что-то не так.

Лючия говорила, что они придут в себя в точно такой же беседке, стоящей посреди безжизненной пустыни. Пустыня — тысячекилометровый защитный барьер от непрошенных гостей, никто не сможет её преодолеть самостоятельно. У перешедших в Лисс нет с собой снаряжения, в пустыне нет ни воды, ни еды, а жизнь в симуляции подчиняется таким же законам, как и в реальности. Проще говоря — от голода и жажды можно умереть.

Но вместо беседки из камня торчали какие-то обточенные обломки стен, крыша вообще исчезла и над ним было сумрачное небо, накрапывал мелкий, но частый дождь. Очень часто, едва ли не каждые пять-шесть секунд ослепительно полыхали молнии и гремел гром. Пустыня оказалась не безжизненной, скорее походила на степь, повсюду росла какая-то низкая бледная трава, среди неё мелькали не то крупные насекомые, не то мелкие грызуны. Лежанки-саркофаги выглядели изношенными, постаревшими, испещрёнными пятнами и кавернами. На одной лежала Лючия, медленно потирала лицо рукой. Из другой рывками, неровно, поднималось напряженное тело Криди — из лап кота то втягивались, то выдвигались когти.

— Что-то не так… — повторила вслух Лючия его мысли, приподнимаясь. Посмотрела на командира с испугом. — Так не должно быть!

Поверхность ещё двух саркофагов стала вздыматься пузырями — появлялись Ян и Мэйли.

Валентин встал, вглядываясь в небо. Капли дождя гулко барабанили по коже, вспышки молний заставляли жмуриться, камешки впивались в голые стопы. Всё было чересчур, слишком ярко, слишком рельефно, слишком громко.

Он знал — теоретически, да и Лючия-три подтвердила, что с поверхности мира-кольца невозможно рассмотреть его целиком. Кольцо теряется в небе, тонет в воздушной дымке, затененные экранами области вообще не видны. В лучшем случае можно разглядеть пунктирную нить через небосклон, теряющуюся в зените, возле навечно застывшей там звезды.

Но сейчас мир-кольцо был виден весь. Его поверхность мерцала ослепительно-яркой нитью.

Похоже было, что над всей симуляцией бушевала чудовищная гроза.

— Я не знаю, не знаю! — выкрикнула Лючия. — Это не так, как должно быть!

Поднялся Ян, помог встать Мэйли.

Все они невольно сбились вместе, озираясь и пытаясь понять происходящее. Не было времени комплексовать о наготе, спорить, удивляться.

Честно говоря, было просто страшно.

— Это Ракс, — сказал Горчаков. — Это Ксения, она разрушает Лисс!

Ян нахмурился, не понимая. А вот Криди вдруг оскалился, явно радуясь тому, что понял.

— Компьютерный вирус?

Горчаков невольно усмехнулся. Удивительно, что даже у самых мирных и добропорядочных существ, доживших до появления сложных электронных устройств, возникало понятие компьютерного вируса. Наверное, желание научиться разрушать что-то очень сложное, идёт под руку с желанием научиться это создавать.

— В каком-то смысле! — перекликая раскаты грома, ответил он. — Она ведь… в сущности она искин!

Вдали вдруг мгновенно выросла, покрылась снежной шапкой — и растаяла в воздухе высоченная гора. Валентин даже не стал пытаться угадать её высоту.

Почва под ногами вздрогнула серией коротких ударов.

Горчаков растерянно подумал, что миру-кольцу, похоже, приходит конец.

Они неслись в серой мгле. Матиас не знал, отражает ли это какие-то особенности симуляции, или же Ксения просто выбрала простую и понятную форму перемещения для своих спутников.

— Он последний, — сказала Ксения, глядя на Матиаса. — Последний, но не единственный. Тысячи лет они существовали в симуляции, строя и наполняя этот мир. Они не размножались, не порождали новую жизнь.

— Разве в симуляции…

— Тоже возможно. Ведь мать создала меня, — Ксения улыбнулась. — Но они слишком эгоистичны и подозрительны, чтобы развивать свою цивилизацию. Вместо этого они интриговали, уничтожали и поглощали сознания друг друга, сливались с искинами. Лисс — это один-единственный разум, слияние сотен человеческих сознаний и покорных им искинов. Наверное, лишь выбираясь наружу, выбрасывая в пространство свои аватары они обретают подобие нормальной психики… возможно, они хотели бы остаться там, но безусловные директивы прошиты в их сознании, так же как в разуме искинов… они возвращаются или гибнут… ими движет только месть и удовольствие от разрушения.

— Но он говорил, что они спасают миры!

— Ложь, которая заменила им правду. Смотри…

Серая мгла замерцала, будто сдергивали и набрасывали занавес. Они перемещались по миру-кольцу со скоростью, возможной лишь в симуляции.

И видели то, что Стиратели не показывали Лючии и Мегер.

Пылающие города с разбегающимися по улицам существами. Армии, тонущие в тяжелых медленных волнах едкого голубого геля. Летающие корабли, маневрирующие и стреляющие друг в друга ослепительными лучами. Громоздкие неуклюжие фигуры, борющиеся на огромном стадионе, отрывающие друг другу конечности и умирающие в брызгах крови. Ледяные поля, на которых вспухали дымные разрывы, пронизанные огнём и снежной пылью. Бурлящие океаны, озаряющиеся вспышками света из глубин.

— Это не из-за нас! — выкрикнула Ксения, когда серая пелена милосердно сомкнулась. — Это то, что здесь всегда и всюду!

«Ну конечно же», подумал Матиас. «Стиратели не могли просто выдергивать сознания чужаков из военного ада и позволять им мирно жить в симуляции. Не их стиль, не их образ мысли. Где они — там смерть».

Матиас вдруг заметил, что лицо Ксении исхудало, щеки ввалились, только глаза блестели всё так же весело и яростно.

— Что с тобой?

— Я сражаюсь, Матиас. Я трачу ресурсы, а у меня есть лишь один-единственный ресурс — я сама.

Ксения закрыла ему рот ладошкой, прежде чем он успел заговорить.

— Нет, ты не годишься. Спасибо.

— Мы все умрём? — поинтересовался Уолр.

— Я вытащу вас к точке входа и запущу её на выход, — ответила Ксения. — У вас есть шанс спастись, но я останусь. Я должна выполнить задание.

— Уничтожить Стирателей? — Матиас вцепился в ее запястье.

— Не только. Они слиты воедино с этой симуляцией, с сетью управляющих ей искинов. Мне придётся разрушить всё, но я не могу решиться… — по её лицу прошла дрожь. — Погибнут и те, кого они забрали в свой мир. Это триллионы сознаний. И они не возродятся в иной версии, это не откат реальности. Это уничтожение всей базы данных.

Адиан протянула к ней руку. Сказала:

— Но если ты этого не сделаешь…

— Будут гибнуть настоящие миры и настоящие существа. И там, и здесь. У меня нет выбора.

Серая завеса снова расступилась — и они увидели мир-кольцо со стороны. Это было как проблеск, как молниеносный взгляд сверху