– И что, никто не пытался проставить сумму с шестью нулями? – не удержался от шпильки Миша.

– Таких контрактов у меня несколько, – равнодушно отмахнулся Спектер. – В конце концов, это только деньги, а их у меня больше, чем вы можете себе представить. К тому же моя корпорация приносит мне регулярный доход. Так что можете ставить ту сумму, которую сочтете нужной.

– А как же поговорка, что денег много не бывает? – растерянно спросил Миша, не ожидавший такой реакции.

– Это не про меня. Мне интересны не деньги, а сам процесс. К тому же у меня уже есть все, о чем только может мечтать человек в моем положении. Космическая яхта, собственная планета, личный счет, потратить который не хватит и трех современных жизней. Нет только одного, – грустно закончил инвалид.

– Здоровья, – кивнул Миша. – Но вся беда в том, что я не умею долго сидеть на одном месте. Очень скоро мне станет скучно, я начну чудить. А это прямая дорожка к вылету с работы без рекомендаций.

– Не беспокойтесь. Я тоже не любитель долго сидеть на одном месте, – озорно улыбнулся Спектер. – Наведете здесь порядок, а потом придумаем еще что-нибудь. Но помните, Михаил. Единственное, чего я не прощаю никогда, это предательство. Я забочусь о своих людях и считаю, что могу требовать от них преданности. Думаете, я ошибаюсь?

– Странный вопрос, – удивленно развел руками Миша.

– И все-таки. Я хотел бы знать, что вы об этом думаете.

– Ну, преданность достигается разными путями, – собравшись с мыслями, ответил бывший сержант. – И один из них благодарность. Вот только само чувство благодарности присуще далеко не каждому человеку.

– А вам оно присуще? – тут же, словно укол шпагой, последовал вопрос, и Спектер вперил в собеседника долгий, пронизывающий взгляд.

– Я умею быть благодарным, но только в том случае, когда уверен, что и со мной ведут честную игру, и я не получу удар в спину, – медленно, подбирая слова, ответил Миша, глядя ему прямо в глаза.

– Честный ответ на прямой вопрос, – помолчав, кивнул Спектер. – Мне это нравится. А как часто вы контактируете со спецслужбами империи?

– В прошлом у меня было несколько столкновений с их представителями, но теперь они, похоже, махнули на меня рукой, – с легкой усмешкой ответил Миша.

– Вот как? И какого рода были эти столкновения? – не унимался Спектер.

– Вам так нужны подробности? – мрачно поинтересовался Миша.

– Вам так неприятно это вспоминать? – последовал новый вопрос.

– Откровенно говоря, история не очень приятная, – скривился Миша, вспоминая, на что ему пришлось пойти, чтобы заставить своих недругов оставить его в покое.

В этот момент Спектер скривился так, словно его пронзило импульсом нестерпимой боли. Содрогнувшись всем телом, он согнулся в своем кресле, задыхаясь и перхая, как захлебнувшийся водой пес. Стоявший неподвижно, словно статуя, Расти стремительно метнулся к нему и, аккуратно подхватив за плечи, сделал все, чтобы не дать хозяину вывалиться из кресла. Отдышавшись, Спектер жестом дал ему понять, что все в порядке, и, откашлявшись, сказал:

– Вы правы, Михаил. Это вспоминать не стоит. Черт, я и предположить не мог, что вы способны на такое.

– На какое такое? – подобравшись, словно перед прыжком, тихо спросил Миша.

Спектер и Расти переглянулись, после чего гигант, медленно выпрямившись, шагнул вперед, загораживая своего подопечного, и так же тихо ответил:

– Тебе этого лучше не знать, парень.

– И после этого вы хотите, чтобы я вам доверял? – прошипел Миша. – Что это было?

– Черт, не думал, что могу раскрыться вот так, на ровном месте, – удрученно проговорил Спектер. – Но он прав, Расти. После всего случившегося я должен ему все объяснить.

– Шеф… – развернулся к нему гигант.

– Так надо, старина, – предупреждающе вскинув руку, добавил Спектер.

– Как скажете, шеф, – вздохнув, кивнул Расти, отступая в сторону.

– Должен предупредить вас, Михаил, что это моя личная тайна, и знает о ней очень узкий круг лиц. Поэтому я вынужден просить вас молчать обо всем, что вы сейчас услышите.

– Простите. Я не совсем понял, что значит личная, – чуть расслабившись, озадаченно спросил Миша.

– Это одна из особенностей моего организма. Я тщательно скрываю свою внешность из-за болезни. Насмешки и презрение за спиной с самого детства были моими постоянными спутниками, поэтому, как только я сумел заработать серьезные деньги, я сделал все, чтобы исчезнуть. Но вместе с внешним уродством у меня есть и еще один секрет. Можно сказать, это своего рода тоже уродство. Только внутреннее. Точнее, психологическое. Черт, даже не знаю, как его правильно назвать, – растерянно усмехнулся Спектер.

– Думаю, дело не в названии, а в самой этой штуке, – чуть пожав плечами, сказал Миша, делая рукой неопределенный жест.

– Пожалуй, – растерянно кивнув, вздохнул Спектер. – Ладно, черт с ним. Пусть будет, как будет. В общем, я умею читать чужие мысли. Это грубое определение, но, не вдаваясь в подробности, так оно и есть.

– Ни хрена себе пельмень! – охнул Миша, от удивления принимаясь почесывать в затылке. – Вы это серьезно?

– Абсолютно, – кивнул инвалид, глядя на Миша долгим, внимательным взглядом.

– Ну, теперь я начинаю понимать, с чего вдруг вы задавали такие странные вопросы.

– И чем же они странны? – удивился Спектер.

– Ну, я прошел не одно собеседование и знаю, что в основном все вопросы при приеме на работу одинаковы. Вас же интересовали совсем другие темы. О том, что я знаю и умею, вы почти не спрашивали.

– Ну, в вашем профессионализме я убедился, прочтя статью о пиратах.

– Думаете, одного раза достаточно, чтобы понять, на что я способен?

– Расти много разговаривал с вами, а все, что знает он, знаю и я, – улыбнулся Спектер, благодарно кивая гиганту.

– Кажется, я начинаю понимать, почему именно он постоянно работает с вами, – проворчал Миша, задумчиво поглядывая на него.

– Вот как? И почему же? – тут же спросил инвалид.

– Я где-то читал, что некоторые люди очень сильно подвержены ментальному воздействию со стороны. А некоторые вообще его не воспринимают. Похоже, ваш малыш из первой категории.

– Вы снова меня удивили, – развел руками Спектер.

– А когда было в первый раз? – не понял Миша.

– Когда восприняли мое признание, просто выругавшись. Я ожидал смеха, отказа верить, сомнений. А вы просто выругались и тут же выстроили логическую цепочку. А сейчас вы снова дали мне повод присмотреться к вам внимательнее. Не ожидал. Серьезно.

– Ну конечно. Мы же в империи дикари. Вчера с дерева спустились и без пригляда со стороны ложку мимо рта проносим, – презрительно фыркнул