Шрифт:
Закладка:
Мужчина обнаруживает, что в какой-то момент личинка в руке человека с фасеточными глазами начинает окукливаться, трансформируясь в коричневый кокон.
– Так ты хочешь сказать, что… – Мужчина на время теряет способность говорить и не заканчивает фразу. Он впадает в состояние замешательства, которое, может быть, испытывают все недавно умершие люди.
– Твой сын выжил благодаря тому, что твоя жена пишет, – говорит человек с фасеточными глазами, глядя мужчине прямо в глаза. – Ты помнишь то лето? Змею? В тот день? Вы давно уже потеряли ту жизнь, которую произвели на свет. Твоя жена каждый день писала дневник, делала то, что делал твой сын, покупала те вещи, которые ему понадобились бы, когда он достиг бы определенного возраста. Это она читала иллюстрированные атласы, которые, по ее мнению, показались бы интересными твоему сыну. Она собирала образцы для энтомологической коллекции твоего сына. И, чтобы защитить ее, чтобы защитить ее «мозг», люди вокруг нее согласились принять ее воспоминания, по крайней мере, согласились с теми воспоминаниями, которые она готова была признать. И по этой причине, находясь по обе стороны границы жизни и смерти, твоя жена и твой сын наслаждались своего рода симбиотическим сосуществованием.
Мужчина чувствует, как что-то мелькает у него перед глазами, и тут же исчезает. Кто-то гасит светильник его жизни, кто-то гасит что-то.
– По сути, с тех пор твой сын существовал только в ее записях и в повседневных действиях, которые она совершала, а ты был соучастником. Вы двое были носителями травматического воспоминания и его авторами.
Мужчина вздыхает. Очевидно, в этот момент что-то покидает его тело.
– Значит, дальнейшее существование моего сына бессмысленно?
– Не совсем так. По крайней мере, в течение определенного периода времени, по некоему молчаливому соглашению, он жил между тобой и твоей женой, не так ли? Он жил, как на цепи. Он не умер в обычном понимании, но и живым больше не был. Ни одно другое живое существо не может делиться друг с другом подобным опытом. Только человеческие существа делают это посредством письма, переживая общее отдельно друг от друга.
Человек с фасеточными глазами смотрит в мерцающие глаза мужчины. И тут они начинают тускнеть. Это признак того, что он сделал четырнадцать с половиной зевков.
– Но в один прекрасный день память и воображение будут разделены и зафиксированы отдельно, точно так же, как волны всегда покидают пляж. Потому что иначе люди не смогли бы продолжать жить. Это цена, которую человечество платит за то, чтобы быть единственным видом, способным облекать память в письменную форму.
Мужчина видит, что куколка в руке человека с фасеточными глазами начинает извиваться, как будто была поймана в ловушку внутри кокона, ей больно и она хочет прекратить эту страшную боль.
– Откровенно говоря, я не завидую тому, что вы обладаете такой властью над памятью, и не восхищаюсь вами. Дело в том, что людей обычно совершенно не волнуют воспоминания других существ. Человеческое существование предполагает преднамеренное уничтожение экзистенциальных воспоминаний других существ, а также ваших собственных воспоминаний. Никакая жизнь не может выжить без других жизней, без экологических воспоминаний, которыми обладают другие живые существа, воспоминаний об окружающей среде, в которой они живут. Люди не понимают, что для выживания им нужно полагаться на память других организмов. Вы думаете, что цветы растут в таком красочном изобилии только для того, чтобы радовать ваши глаза; что дикий кабан существует лишь для того, чтобы обеспечить ваш стол мясом; что рыба клюет на приманку только ради вас. Вы полагаете, что только вы можете горевать, а камень, падающий на дно ущелья, не имеет никакого значения; что замбар, низко склонивший голову, чтобы попить воды из ручья, не является откровением… Но на самом деле, малейшее движение любого организма представляет собой изменение в экосистеме. – Человек с фасеточными глазами глубоко вздыхает и добавляет: – Впрочем, именно поэтому вы и являетесь людьми.
– А кто ты? – У мужчины вырывается этот вопрос на последнем полувздохе, словно ему вторит хор миллионов.
– Кто я? Кто я на самом деле? – Кокон в руке человека с фасеточными глазами сейчас пульсирует со страшной силой, словно возникающая галактика в агонии своего возникновения. Его глаза сверкают, как будто содержат частички кварца. Но достаточно присмотреться повнимательнее, чтобы увидеть, что они не сверкают по-настоящему, – просто омматидии промокли от слез, таких крошечных слез, что заметить их намного труднее, чем кончик иголки.
– Единственная причина моего существования в том, что я лишь наблюдаю и не могу вмешиваться, – говорит человек с фасеточными глазами, указывая на свои собственные глаза.
Человек с фасеточными глазами IV
Мальчик решает спуститься со скалы.
Он прикрепляет страховочный трос и начинает медленно спускаться. Он легкий, поэтому вначале не чувствует веса своего тела, но вскоре понимает, что силы его истощаются. Он никогда не думал, что собственное тело может оказаться таким тяжелым. Мальчик смотрит вверх, но все, что он может видеть, – это стена из бесконечного камня. Ему приходится вытирать пот со лба рукой, чтобы он не щипал его красивые карие глаза, которые под определенным углом выглядят немного голубыми.
Примерно на полпути вниз нога мальчика вдруг соскальзывает. Хотя он запаниковал, но, слава богу, он прижимается обратно к стене. Правда, к этому моменту его энергия иссякает, и он не может идти дальше, ни вверх, ни вниз. Сначала его телу становится жарко, и пот продолжает капать, но вскоре его неподвижное тело чувствует холод ветра. Он дрожит.
Застряв там, мальчик понимает, что его слух теперь острее, чем обычно. Не только шум ветра, шорохи падающих листьев и хлопанье крыльев насекомых. Ему кажется, что он слышит, как отец разговаривает с другим мужчиной у подножия скалы. Он не может понять большую часть того, о чем они говорят, но когда мальчик слышит, как другой человек говорит: «Он не умер в обычном понимании, но и живым больше не был», то внезапно чувствует, как его тело становится легким. Нет, лучше сказать, что его первоначальное ощущение веса исчезает.
Он склоняет голову набок, словно в раздумье, и решает подняться обратно, вместо того чтобы спускаться дальше. Когда он начинает подниматься, то с удивлением обнаруживает, что по какой-то причине чувствует себя легким как перышко, а внутри пустым.
Мальчик достигает вершины утеса, залезает в палатку и открывает свой рюкзак. Внутри находится карман, в котором он хранит свои баночки с образцами насекомых. Он вынимает все баночки, вылезает из палатки, открывает их и вываливает жуков одного за другим. Поначалу жуки в ужасе, и потому все притворяются мертвыми, неподвижно лежащими на земле, поджав ножки. Затем мальчик переворачивает жуков, одного за другим. Несколько минут спустя некоторые из них осторожно проползают небольшое расстояние, затем раскрывают свои надкрылья, чтобы расправить прозрачные крылья, такие тонкие, почти невидимые. А потом они улетают.
