— Леонардо, — холодно сказал граф и повернулся к сыну, Лео увидел гневный взгляд и ходящие на челюсти желваки. — Ты решил, что ответишь вождю?

— Что ему отвечать, отец? — развел руками сын. — Эти дураки даже переселиться не могут, кто ж им виноват.

— Хорошо, — тяжело вздохнул граф. — Уильям, иди сюда. Быть может, простой рыбак сможет дать более дельный ответ? Лео, освободи кресло.

Леонардо встал, ухмыльнувшись, прошел к кушетке, не глядя в сторону Йевы, и улегся, задрав ноги на подлокотник, принялся изучать взглядом потолок. Уильям приблизился к креслу, чуть испуганно посмотрел на графа, но мягкий взгляд Филиппа его успокоил, и он послушно сел.

— Вот тебе отчет Вождя Оглиноса. Прочти, подумай и напиши ответ. Вот перо, вот бумага, — сказал граф, двигая к рыбаку чернильницу с пером и чистый лист бумаги.

Чтобы не смущать Уильяма, Филипп взял другие письма со стола и сел на соседнюю кушетку, стал перебирать их. Йева, понимая, что придется подождать, села рядышком с отцом, с краю.

Глаза Уильяма вчитались в письмо, оформленное с кучей ошибок. «Господин! Наша деревня снова, как и в прошлой году, разрушена сошедшей с гор селью. Мы просим помощи у Вас, наш лорд!»

Он нахмурил брови, подумал пару минут, и, наконец, взяв воронье черное перо в руки и обмакнув его в чернильницу, спросил.

— А много ли дворов в Оглиносе?

— Около пятнадцати, почти как твои Вардцы.

— Там есть еще какие-нибудь деревни неподалеку?

— Да, — ответил коротко Филипп. — В дне ходьбы, на полсотни дворов.

— У них возникают подобные проблемы?

— Нет. По крайней мере не жаловались.

Уильям благодарно кивнул и заскрипел вороньим пером. Прошло минут десять, когда рыбак встал и чуть смущенно передал бумагу графу. Тот с интересом и легкой улыбкой взял ее. Он не ожидал увидеть ничего толкового, ему хотелось лишь пристыдить грубого сына, но уточняющие вопросы и то, как серьезно к делу подошел рыбак, а главное, сам ответ, удивили Филиппа.

Он погладил свою седую щетину, довольно хмыкнул и, откинувшись на кушетке, перечитал еще раз.

— Ты предлагаешь жителям Оглиноса перебраться в соседнюю деревню и отстроиться там с условием, что в таком случае они получат дотацию, а также возможность не платить талью пять лет. Семьи, что останутся в Оглиносе, не получат дотаций и не будут освобождены от уплаты налога. Это звучит очень здраво, — Филипп мягко улыбнулся. — Правда ты ошибся немного в расчетах. Размер предложенных тобой дотаций, а также сумма не уплаченного земельного налога слишком велики для этой деревушки. Нужно либо уменьшить сумму дотаций, либо убрать освобождение от тальи на пять лет.

— Можно чуть снизить дотации и освободить от уплаты тальи на три года, — негромко предложил Уильям, почесав голову. — Тогда искушение все равно будет слишком велико для них и, думаю, все переберутся. А кто не захочет, все равно будут вынуждены последовать за соседями.

— Верно, — глаза графа засияли. Он со смешком обратился к Леонардо, который все это внимательно слушал. — Запомнил, сын мой? Нравится, когда рыбак, прочитавший лишь одну книгу Налогов, тебя учит? Чтобы такого не происходило, учись думать и запоминать, что я тебе говорю!

Леонардо сжал челюсти и кивнул.

— Я могу быть свободен, отец? — холодно спросил он.

— Иди уже, — махнул на сына рукой Филипп.

Лео, не глядя вокруг, пролетел мимо родных и Уильяма, открыл с силой дверь и едва не сбил беднягу Него, который нес в руках темный плащ. Старик удивленно посмотрел на обозленного сына графа и, пропустив его, тихо зашел внутрь.

— Нашел, господин! Далеко ж его закинули слуги! — Старик передал черный шерстяной плащ с капюшоном Уильяму, тот принял его и поблагодарил.

— Уильям, — задумчиво обратился к рыбаку граф, сложив руки на груди, — раз уж я дал теперь тебе свободу передвижения, как ты намерен ей распорядиться?

— Не знаю, господин. Долго еще до суда?

— Несколько недель будем здесь, потом с первым снегом отправимся в Йефасу, туда две недели верхом.

— Тогда наверное свободы у меня будет слишком много…

— Это я к чему. Ты рвешься чем-то отплатить за вещи, кров и пищу. Чтобы ты не чувствовал себя должным, я хочу предложить тебе помочь мне с ответом на некоторую корреспонденцию. Не всю, конечно же, а ту, информация из которой не так ценна. Я буду отбирать для тебя письма из вечернего привоза и с утра класть на край стола. В кабинете я обычно работаю с полудня, после аудиенций и встреч с людьми в городе, так что до обеда ты можешь сидеть здесь и отвечать на письма. Что скажешь?

— Конечно же, я соглашусь, — бодро ответил Уильям, и глаза его загорелись.

— Замечательно. На ближайшие пару дней я отменил практически все встречи по состоянию здоровья, так что завтра и послезавтра введу тебя в курс дела.

Граф кивнул, и поднявшись с кушетки, вернулся за стол.

— Теперь покиньте кабинет. Него, останься.

Йева и Уильям вышли, и в коридоре послышались их удаляющиеся шаги. Когда они стихли, Филипп обратился к Управителю.

— Я начинаю все чаще и чаще возвращаться мыслями к нашему разговору о наследнике, Него. У меня появляются серьезные сомнения насчет Леонардо, и я подумываю о Йеве.

— Что случилось, господин? Почему Леонардо был так зол?

Граф взял со стола бумагу и протянул ее Него.

— Ну и почерк… Лошадь хвостом и та лучше бы написала, — улыбнулся старик. — Так, что это? Это Уильям писал, что ли?

— Почерк не главное, мой друг. Вникай в суть.

— Ну, он предлагает дотации, освобождение от налогов… Вроде написано относительно толково, хотя почерк, почерк… Ох, — прокряхтел старик. — Базил в пять лет и то красивее писал.

— Да не смотри ты на почерк, — возмутился Филипп. — Теперь прочти это. — И он протянул уже другую бумагу, написанную красиво и ровно. Это ответ Леонардо.

— Ну, тут, конечно, очень грубо написано. Я бы на месте вождя закусил на такого сюзерена уже после первой строки, где он называет его ослом.

— Ты понимаешь, Него, друг мой… Сколько бы я не учил Леонардо, каких бы учителей не нанимал, он просто не желает учиться. Я пытаюсь показать ему, а он закрывает глаза, я пытаюсь докричаться до него, а он затыкает уши.

Старик хотел деликатно промолчать, но затянувшееся и гнетущее молчание вынудило его сказать то, что крутилось в мыслях.

— Я понимаю, вы ждали, что Леонардо будет похож на вашего Теодда. Но он вампир совсем другого склада ума…

— Да. — Взгляд Белого Ворона подернулся дымкой, ибо он вернулся мыслями в прошлое. — Мой Теодд тоже не был лишен недостатков, но я его хотя бы понимал. А Леонардо… Ты знаешь, что он делал вместо того чтобы изучить отчеты, как я просил перед отъездом в Порталойн?