заклятие. Лишь тогда я сумела освободить Амира от огненных пут. Он безвольно упал на колени и с силой ударился лбом о промерзлую землю, отчего на коже проступила кровь, а в следующий миг – еще раз и еще. Игла бросилась на помощь, окутав брата плотным коконом из клубящихся теней. Он рычал и вопил, рвался на волю диким зверем, и вся округа наверняка слышала его рев.

– Умоляю вас, убейте меня! Или дайте умереть самому! Я не буду жить! Я не смогу жить! – кричал Амир, захлебываясь собственным хриплым дыханием.

Я оцепенела, не замечая ничего вокруг, кроме его окровавленного лица. Игла протянула руку к брату, но он едва не впился в нее зубами. Реф причитал, умоляя помочь его дорогому мальчику.

Ансар оказался расторопней нас всех. Не впечатлившись зрелищем, он сжал кулак и вновь лишил Амира возможности дышать. Тот хрипел, вертел головой и плакал, но не мог вырваться из хватки удушья. Наконец его глаза закатились, и обессиленное тело рухнуло на землю. Только тогда Ансар прекратил пытку.

Не в силах стоять в стороне, я бросилась к Амиру и нежно приложила белоснежный носовой платок к его кровоточащей ране. Он разбил лоб так сильно, что на кровавое месиво было страшно смотреть. Реф все еще сновал рядом, проклиная Первую стражу и меня, но вдруг вспомнил, что вообще-то должен облегчить страдания любимого воспитанника. Не теряя времени, лис расплылся теневым пятном над его лицом. Когда Реф вновь обрел привычные очертания, ссадина на лбу Амира выглядела порядком зажившей, а царапины от когтей Ювхи значительно побледнели.

Я бездумно разглядывала любимые черты измученного лица, будто видела их в последний раз. Никто не знал, сумеет ли Амир пережить отказ от дурмана, но оставить его марионеткой цесаревича мы не могли. Этот выбор стал одним из тяжелейших в моей жизни. Обречь любимого мужчину на страдания, которых он может и не вынести, сложнее, чем вытерпеть их самой. Будь Творец милостив, я бы забрала все муки Амира себе, но не могла, как бы ни молила.

Тело Амира мягко поднялось в воздух, ведомое магией Ратнара, и поплыло к воротам, уже заботливо распахнутым Беркутами. Мы поспешили следом, вымотанные и напуганные. Амир пытался убить себя, это понимал каждый из нас. И попытается вновь, пока дурман течет в его крови. Страдания придут, когда настанет время для следующей дозы, а ее не последует. Вот тогда мне и понадобится все мужество, какое только смогу наскрести, чтобы выдержать его муки.

Девочки Эрдэнэ с интересом наблюдали за нашей процессией, а сам он заботливо приобнял меня за плечи, едва мы вошли в ворота. Ювха тоже крутилась рядом, но касаться меня не осмелилась. Наверняка чувствовала, что я держусь на грани из последних сил.

– Я знал, что вы справитесь. Реф был бесподобен, – прошептал мне Эрдэнэ, но старик все равно услышал его своими длинными ушами.

– Катись в преисподнюю, демон! Пока мой ребенок страдал, ты жил припеваючи, – тут же ощетинился Реф.

– И жил бы себе дальше, если б не поддался на уговоры Амаль и не вернул в этот мир одного неблагодарного старикашку. Нужно было оставить тебя там, где ты был, и соврать, что не нашел.

– Мерзавец, – фыркнул Реф.

– Это лучшая похвала, которую я мог бы получить от комка свалявшейся шерсти.

Лис выругался и отлетел подальше, опустившись прямо на грудь воспитанника.

Тир метался по крыльцу, но замер, увидев окровавленное лицо Амира. В его глазах стоял немой вопрос: «Он жив?» Я кивнула, отчего воевода облегченно выдохнул. В груди вновь кольнула непрошеная ревность. Тир все еще надеялся на примирение Амира и Лиры. Я же малодушно желала лишь одного: поцеловать любимые губы, вновь ощутить его дыхание и услышать мягкое «Гилие». Но вместо этого из уст Амира раздалась хриплая мольба:

– Позвольте мне умереть.

– Он снова попытается навредить себе, – сказал Ратнар, нахмурившись. – Дания, у тебя есть снотворная настойка?

Та кивнула, на миг скользнув по Ратнару изумленным взглядом. Никто, кроме меня и Эрдэнэ, не звал ее по имени. Похоже, отныне избранных трое.

Магия Ратнара опустила Амира на диван, где чуть меньше суток назад истекал кровью Дан. Через пару минут Игла вернулась с полупустым пузырьком мутноватой жидкости, которую тут же попыталась влить в рот Амиру. Тот вертел головой, крепко сцепив зубы. Его взгляд загнанной птицей метался по нашим лицам, по стенам и потолку, но не находил ничего, что могло бы ему помочь. Наконец Игле надоело уговаривать брата выпить снотворное, и она хладнокровно зажала ему нос. В конце концов Амир открыл рот, чтобы глотнуть воздуха, и она влила в него несколько капель настойки. Он закашлялся, но выплевывать было уже поздно.

Амир извивался змеей в попытке сползти на пол, но Игла вновь сковала его коконом из теней.

– Думаешь, ты победила?! – рявкнул он, поймав мой жалостливый взгляд. Этот голос… Я уже слышала эту горючую ненависть в подвале своего поместья в Вароссе. – Не смей так на меня смотреть, сука! Я все равно убью тебя при первой возможности! Вспорю тебе глотку, отрублю голову и подвешу ее над дверью этого бесового дома! Я должен выполнить приказ! Вы мне не помешаете!

– Какой красноречивый паренек. Он мне нравится, – хохотнула Ювха, разглядывая бьющегося в хватке теней Амира. – Амаль, он точно нужен тебе живым? Может, мне его загрызть?

Я молчала, но сжимала руку Эрдэнэ все крепче, почти до хруста костей. Невозможно описать словами бурю, что бесновалась внутри.

Амир извивался еще несколько минут, грозя смертью мне и каждому, кто приложил руку к его поимке, а после на все лады молил убить его. Наконец сон сморил изможденное, но невероятно сильное тело. Ювха, довольная представлением, тут же удалилась, потребовав заварить ей успокаивающего мятного чая.

– Брай, покажи Ратнару, куда отнести Амира, – хладнокровно распорядился Тир, мимолетно взглянув на наши с Эрдэнэ сцепленные руки.

Брай учтиво кивнул и велел Ратнару следовать за ним. Я высвободила руку и двинулась следом. Игла за нами не пошла, в отличие от Рефа. Он неизменно держался рядом с Амиром, словно опасаясь, что мы вероломно навредим ему.

Брай провел нас в крыло прислуги, по которому сновали испуганные служанки, открыл неприметную дверь и спустился в подвал по широким каменным ступеням. Тело Амира, ведомое магией Ратнара, плыло следом, будто перышко. Брай остановился у большой кладовой, которую заботливо расчистили. Неподалеку пыхтела печка, от которой в комнатку проникало нежное тепло. Под потолком чернел маленький оконный проем, но настолько маленький, что через него едва пролезла бы птица,