Девушка поджала губы и процедила, все так же на него не глядя:

— Ну ладно.

Надувшись, она оставила мне магнитофон, а сама уселась на пустующий стул за столом.

Бедный мой друг! Ничего худшего ляпнуть не мог! Нужно будет ему рассказать, чего хотят женщины. Вспомнилась Света — идеальная жена для него. Но любить ему хочется уже сейчас, а девочка эта только-только научилась уверенно стоять на ногах, ей четыре годика, и живет она в далеком Нижнем Новгороде, разница в возрасте у них десять лет.

Бывшая жена и мать моего ребенка сейчас учится во втором классе в Ясенево, в Москве. Ни за что с ней не свяжу свою жизнь. Значит, и Димка никогда не родится. Но может, будут другие дети, те, кого нет в той реальности, и появятся они много раньше.

Глава 28

И слово это — «если»

Уроки мы делали под «Депеш Мод» — и правда такая музыка не отвлекала, а скорее даже стимулировала мыслительный процесс. Инна то и дело подходила ко мне, смотрела влажными глазами и томно вздыхала, интересуясь, что и как, я говорил, что не знаю, и отправлял ее к Илье как к самому умному. С ним она вела себя по-другому, ее лицо становилось отрешенным, в глазах появлялся злой блеск, но Илюха этого не замечал, подтягивался, преображался и самозабвенно объяснял.

Памфилов бесился, Кабанов, похоже, забил. А вот Гаечка — нет. Она улеглась рядом со мной, искоса поглядывая на Инну. С другой стороны примостилась Алиса. Обложили, блин! И как тут об учебе думать?

Разум мой говорил, что влюбленные девочки-подростки все испортят и могут даже развалить команду, уж сколько я-взрослый такого перевидал! Но инстинкты и тщеславие млели и радовались: смотри, Пашка, все самочки — твои, ты настоящий альфач! Вдвойне сложно было бороться с искушением, потому что меня-настоящего никто никогда не любил, а теперь я купался в лучах обожания.

Давай, выбери любую! Лучше Инну, ну, тебе же хочется! Парни от зависти лопнут, это как «Мерседес» купить! И она ведь не откажет, если надавишь, а они пусть в девственниках ходят.

Хорошо, что я на спине лежал, и никто не увидел, что мысли мои не об учебе и даже не о революции.

Так, стоп! Дышать ровно! Человек ты или скотина? Девочки всегда привязываются, тем более в таком возрасте. Оно тебе надо? Мозговыноса будет больше, чем удовольствия.

Домучив химию, я занялся магнитофоном Инны. Девушка хотела было переметнуться ко мне, но встретилась взглядом с Гаечкой и не стала рисковать.

Дальше мы проводили испытания. На ту самую кассету с шансоном, забытую ворами в магнитофоне Ильи, записывали речь, стоя на разной дистанции, в движении, поместив магнитофон в сумку. Если говоривший стоял дальше, чем в трех метрах, понять можно было через слово. Когда магнитофон находился в сумке, был слышен лишь шорох и отдельные слова.

— А если вот так? — Инна забрала магнитофон, сунула в свою сумку, установив ее на парте и приоткрыв. — Говорите.

— Прием. Земля. Гагарин, — сказал я с трех метров, повторил с двух, потом — с одного метра.

Мы перемотали кассету, послушали. С двух было разборчиво.

— Не будет смотреться странно сумка на парте? — спросила Инна, краснея и понимая, что быть Штирлицем придется ей. — Может, Желткову уговорить, чтобы она это сделала? Любка-то сидит в среднем ряду. Больше шансов, что Джусь попадет, э-э-э…

— В радиус поражения! — радостно добавил Ян, убирая челку за ухо.

В новой школе его никто не дразнил из-за ожогов, но он все равно стеснялся своего дефекта и только в клубе мог раскрепоститься.

Борис в эксперименте не участвовал, он разложил ватман на матах и чесал за ухом, прикидывая, что где рисовать и писать. Рядом лежал рулон обоев, на них можно что-то изобразить с другой стороны, где нет рисунка.

— Народ! — крикнул я. — Давайте уже начинать, что ли? Работы много. А то до ночи возиться будем.

— Еще ж тренировка, — вспомнила Лихолетова.

— Да! Скажите хоть, что писать, — настаивал Борис.

Памфилов сострил:

— Долой Джусь К. М.! Да здравствует демократия! Свободу безвинно осужденному директору Маркушину Г. К.!

— Я серьезно! — возмутился Борис. — Ватман-то один!

— Джусь бьет детей… — Кабанов почесал в затылке. — Прекратите насилие?

— Не-е-е, — помотал головой Илья.

Поначалу и я думал о таких лозунгах, но представил себя сотрудником отдела образования или случайным прохожим, увидевшем их, и сказал:

— Нужно по-другому, чтобы сразу стало понятно, кто мы и что хотим. То есть должно быть написано: номер школы, класс — самыми крупными буквами. Такие плакаты надо приклеить к фанере или картону, а тот — прикрепить к палке. Пойдут бамбуковые удочки, за неимением — древки лопат, рейки. Их нужно найти уже сейчас, чтобы потом не носиться в зад ужаленными. Наташа, сгоняй на дачу там все это есть. Фанера и рейки так точно. Ден, Саня, помогите ей.

Наташка хотела было возмутиться, но подумала немного и не стала

Я взял паузу, чтобы высказались, кто этого хотел.

— Да, толково, — поддержал меня Илья и развил мысль: — Значит, нужна надпись: Школа №17, а под ней — классы. — Он принялся загибать пальцы: 11 класс, 10 класс, 9 «Б», 9 «В», 8-е классы.

— И седьмые! — добавил Борис, записывая текст на листке.

— И седьмые, — кивнул я. — Так, себя мы обозначили. — Нужно шесть табличек, каждому классу по одной. Дальше надо показать, чего мы хотим и против чего протестуем.

— Остановите избиение школьников, — скреативила Гаечка. — И вообще здорово было бы нарисовать ребенка и как его бьют.

— Лицо и ладонь тушью, крупным планом, — подхватил ее мысль Борис. — Лицо черно-белое, ладонь красная.

— Годится, — одобрил задумку я. — Только лучше попроще: «Хватит нас бить!» Борис, начинай это рисовать на ватмане. Еще предлагаю написать «Мы хотим учиться!» Лозунг вызовет вопросы, и это хорошо.

— Маркушин Г. К. — лучший директор? — предложила Инна.

— Да. Это тоже, — согласился я. — Еще какие задумки?

— «Джусь» крупными буквами, перечеркнутое крест-накрест, — поделился соображениями Минаев.

— Отлично! — поддержала его Гаечка, и он расцвел, аж в