– Как… одни?..

– По твоей милости! Ты яхтой управлять умеешь?

– Н-нет…

– Мне, что ли, придется рулить? – ухмыльнулся Корней. – Ну, я и не в таких переделках бывал…

Илья не понимал, о чем идет речь. Силы покидали его, словно он истекал кровью. Но каким-то чудом он продолжал держаться на ногах.

Горбун втащил его по ступенькам на палубу, где перед ними открылась картина «после бури». Все вокруг было усыпано осколками стекла, кусками обшивки, металлическими предметами; спасательные жилеты валялись вперемежку с кругами и ошметками брезента. Жалобно поскрипывала лебедка, оборванный трос висел в воздухе… У самого борта приткнулось к ограждению что-то красное, похожее на мини-палатку.

– Бедняги пытались сбежать на плотике, – заметил горбун. – Не успели!

Илья прищурился, чтобы навести резкость. У него было отличное зрение, но сейчас все перед глазами расплывалось.

– Полюбуйся, что ты устроил, – проговорил Корней, и в его голосе неожиданно прозвучали нотки почтения. – Это ж надо было постараться… Даже чайки разлетелись, кто куда.

Илья его не услышал. Он искал взглядом Лавинского или кого-то из матросов. На палубе никого не было. Он сделал несколько шагов и чуть не упал. Если бы не горбун, растянулся бы во весь рост и порезался осколками.

– Ну-ну! – сердито проворчал тот. – Не так резко, патрон! Я ведь могу не уследить…

– Что здесь… случилось?

– Полный абзац!

– Где люди? Куда подевался Лавинский?

– Боюсь, все трое утопли, – со свойственным ему цинизмом заключил Корней и добавил: – Не рой другому яму, сам в нее попадешь. Хотел я предупредить этих болванов, чтобы не борзели, да передумал. Зачем портить чувакам праздник? Пусть порадуются, пока гром не грянул…

Его голос доносился до Ильи сквозь глухую пелену, под плеск воды, который убаюкивал.

– Эй, патрон! Не спи! – окликнул его горбун. – Рано еще почивать на лаврах! Ты вроде амулет искал…

– Плохо мне… в глазах темно…

– Не раскисай. Нам еще с якоря сниматься!

– Это… без меня…

– Погоди-ка чуток, – горбун подошел к борту и заглянул вниз, ища глазами утопающих.

В нескольких метрах от яхты болтались в воде, держась за спасательный круг, двое мужчин. Лавинского среди них не было. Корней узнал бы его по чудовищной бархатной блузе, в которую тот вырядился. Вероятно, хозяин яхты воображал себя новым Леонардо или средневековым алхимиком…

– Пф-ффф! – фыркнул горбун. – Туда тебе и дорога! На дно! В прямом и переносном смысле. Ишь, чего удумал! Завладеть реликвией Драконов! Наслушался бабьих сказок и попал в шелковые силки… Что ж, не обессудь! Ты сам на груди змею пригрел.

– Что ты… бормочешь? – едва ворочая языком, осведомился Илья.

– Не обращай внимания. Я привык сам с собой гутарить.

Солнце поднялось выше и начинало припекать. Яркие лучи просвечивали зеленоватую воду, сверкали в каждом осколке стекла на палубе, будто некая щедрая рука рассыпала повсюду золото и бриллианты. Ветер уносил спасательный круг с матросами все дальше от судна. Оба были ранены, но не слишком серьезно.

– Пожалуй, их кто-нибудь подберет на пути к берегу. Погода для плавания подходящая, а эта лужа – не океан.

– Ты… о чем?

– Я твою совесть успокаиваю, патрон, – усмехнулся Корней.

Илья хотел опереться на него, шагнул вперед и наступил на что-то. Под ногой хрустнуло. Он наклонился, и в глазах замельтешили радужные пятна.

– Я… что-то раздавил…

– Это же подвеска Яны! – воскликнул горбун, подбирая с палубы украшение. – Верно, Лавинский уронил, когда падал за борт… Смотри, патрон… Что и требовалось доказать. Держи!

Блестящее брюхо рыбки треснуло, и на ладонь Ильи выпал гладкий белый камень в форме глаза. Темное вкрапление, имитирующее зрачок, вспыхнуло на свету и наполнилось рубиновым сиянием.

– Око Дьявола! – зачарованно прошептал Корней. – Так вот он какой, фетиш… Иными словами, зеркало Дракулы. Только что в нем заключено? Черная душа вампира или кое-что покруче?

Илья терял сознание: он закрыл глаза и, едва дыша, облокотился о поручни. Зажатый в его кулаке камень стремительно нагревался. Живительное тепло растекалось по венам, возвращая мышцам тонус, а мозгу – способность управлять телом.

Горбун внимательно наблюдал за этой метаморфозой.

– Фетиш действует как допинг, патрон, – пояснил он. – Но злоупотреблять этим возбуждающим средством смертельно опасно. Несколько раз, и ты выгоришь дотла.

Илья не поверил. Белый камешек, похожий на глаз, не мог быть той самой реликвией, за которой гонялись Драконы по всему миру! Откуда ему взяться на борту чертовой яхты?..

Глава 41

Лгал Корней или говорил правду, но у Ильи открылось второе дыхание. Горбун едва поспевал за ним, сердито приговаривая:

– Куда ты бежишь? В трюм? Не терпится поглазеть на любовницу Лавинского? Раньше надо было с ней разобраться… Теперь это не к спеху.

Илья, не оборачиваясь, задал ему встречный вопрос:

– Откуда здесь фетиш, скажи мне?! Зачем Лавинский затеял всю эту аферу, если камень с самого начала был у него?

– Сначала он был у Яны, – возразил горбун. – Потом Лавинский заподозрил ее в обмане и отобрал подвеску.

– Он же показывал мне эту вещицу в кабинете, когда мы выпивали! А я ничего не понял… Мне и в голову не пришло, что «золотая рыбка» – контейнер.

– Футляр, – поправил его горбун. – Долго держать камень в руках нельзя, поэтому он хранился в брюхе у «рыбки». Подвеска изготовлена из специального защитного сплава: его ошибочно принимают за дешевку типа латуни. Жаль, что ты раздавил «рыбку» своей ножищей и сломал замок. Мы замотали футляр скотчем, но это неудобно…

– Как фетиш попал к Яне? – перебил Илья.

– Помнишь инцидент на питерском кладбище? Хранительница была не промах и заранее позаботилась о том, чтобы запутать искателей. Она учла, что ее могилу могут вскрыть… Впрочем, лучше спросить об этом саму Яну. Заодно поинтересуйся, что за спектакль она разыгрывала!

– Обязательно.

Тишина на судне действовала Илье на нервы. В отличие от него Корней не испытывал ни малейшего беспокойства.

– Тебя ничего не настораживает?

– Нет, – ухмыльнулся горбун. – Буря улеглась, яхта уцелела. Твои обидчики наказаны; Лавинский обезврежен, как ты хотел. Что тебя волнует?

– Кто устроил этот ужасный погром и расправился с командой?

– Вопрос не по адресу.

Илья наконец высказал мысль, которая засела у него в уме с того момента, когда он обнаружил, что трюм открыт.

– Ты полагаешь, мне удалось вызвать Стефана на подмогу?

– Я полагаю, ты заблуждаешься, патрон.

– Если ты не знаешь, в чем тут прикол, так и скажи, – рассердился Илья. – А то корчишь из себя провидца, а сам…

– Осторожнее! – прервал его горбун. – Ступеньки! Включи фонарь.