Поскольку рассмотрение дела продолжалось, он постановил, что Джудит Болер была единственной, кто отвечал за свою жизнь, и что все права на ее собственную опеку будут возвращены немедленно. Его окончательное решение было вынесено по пункту, который Калеб Монро добавил после того, как было назначено слушание. Судья согласился на это за виски и сигарой поздно вечером в пятницу.

Тейлор и Джуд вздохнули с облегчением, вернув себе свободу, независимость, но обе сидели, крепко держась друг за друга, ожидая финала — законности их брака.

Пока судья говорил, в зале суда воцарилась тишина.

— Аннулирование было вынужденным из-за лжи, сказанной в зале суда во время первоначального рассмотрения дела. Те, кто подстрекал ко лжи и распространял ее, будут привлечены к юридической ответственности. Основываясь на фактах и на том, чему я стал свидетелем сегодня, я отменяю расторжение брака. Брак действителен, и будет выдано новое свидетельство.

Тейлор посмотрел на Джуд с широкой улыбкой на лице. Она улыбнулась ему в ответ. Жизнь становилась такой, какой и должна была быть — идеальной. Их любовь отличалась, была другой, но было приятно получить юридическую печать одобрения.

Он заключил ее в объятия и покрыл поцелуями. Ее смех зазвенел, заполнив зал суда.

— Я свободна, — сказала она. Наконец-то. Джуд была свободна от зла, свободна жить как хочет она, свободна любить.

Когда Тейлор снова поставил Джуд на землю, Калеб обнял ее. Он не любил обниматься, но этот момент был исключением, и его эмоции, казалось, взяли над ним вверх. Неожиданный оглушающий шум заставил Калеба отпустить ее и выйти из-за стола. Тейлор обхватил Джуд за талию и отвел ее в безопасное место за свою спину.

Брюстер Болер встал в ярости и накричал на свою команду юристов.

— Она сумасшедшая! И снова попытается покончить с собой. Ее смерть лежит на твоих плечах. — Когда Лесли коснулась его спины, шок намертво отразился на ее лицо, когда Брюстер отбросил ее руку. — Отойди от меня.

Джуд в ужасе наблюдала за разыгрывающейся драмой. Неужели она никогда ничего не значила для него? Он растил ее половину жизни. Он утверждал, что все это, как и большинство преступлений, — чистая случайность. Но, наблюдая за ним сейчас, она знала, что в его сердце никогда не было любви к ней. Словно бремя, которое тяготило ее, знание того, что он на самом деле чувствовал, освободило ее от чувства вины, которое она испытывала из-за того, что не любила его.

Медленно на его лице появилась улыбка. Джуд не могла этого остановить, хотя и считала, что это, вероятно, неуместно. От этой мысли улыбка стала еще больше, пока девушка громко не рассмеялась, не в силах скрыть свою радость.

Хейзел и Калеб посмотрели на нее, и, как и решимость Хейзел и Джуд быть вместе, ее счастье было заразительным.

Позади нее раздались два легких смешка, и она обернулась, чтобы увидеть улыбки на лицах Айлы и ее матери, как и слезы в их глазах.

Айла говорила быстро, словно пыталась сдержать поток слез.

— Прости, Джудит. Я ничего не знала, а потом, когда поняла, не знала, как с этим справиться. Внезапно ее охватило какое-то тяжелое чувство, и она схватилась за живот, как будто ей было плохо. — То, что мой отец сделал с тобой… Я обвиняла тебя, однако должна была его. Мне стыдно. Пожалуйста, прости меня.

Когда ее сердце сжалось из-за предательства и она оставила обман в прошлом, сердце Джуд окрепло, как и семья, на которую она могла положиться. С легкой сочувственной улыбкой Джуд ответила:

— Давай забудем это как страшный сон и будем жить дальше. Прошлое слишком ужасно, чтобы зацикливаться на нем. — Двоюродные сестры, которых отдалили смерть и ложь, воссоединились в правде и надежде. Они обнялись.

Когда они отошли друг от друга, мать Джуд терпеливо ждала. Их взгляды встретились, и у обеих женщин навернулись слезы. Рене больше не хотела ни с кем играть в эмоциональные игры. Она слишком устала и была готова быть счастливой, поэтому просто обняла ее.

Ее мать поддерживала ее, когда это имело значение, и это было все, что Джуд нужно было знать, чтобы простить то, что ее мать считала непростительным. Две женщины договорились, что постепенно восстановят свои отношения. Но Джуд никогда ничего не делала медленно, для этого нужно было прожить слишком много жизни.

— Может, вчетвером поужинаем на этой неделе?

Айла согласилась, и мать Джуд сказала:

— Нам есть что отпраздновать.

Хейзел крепче сжал бок Джуд, и он прошептал:

— Пора уходить.

Когда они добрались до прохода, Джуд обошла три стула спереди и еще раз обняла свою мать. Ее мать заплакала и сказала:

— Мне жаль.

— Мне тоже, — ответила Джуд. Мне тоже.

Выйдя из здания суда, Калеб встал перед парой.

— Возможно, это самая сладкая победа в моей жизни.

Хейзел улыбнулся, но Джуд заговорила:

— Даже слаще мороженого?

— Или мармелада, — добавил Хейзел.

Она рассмеялась.

— Нет, любовь моя, нет ничего слаще мармелада. За исключением злаковых шоколадных батончиков, которые, кстати, очень вкусные… хотя, это уже совсем другая история.

— Ты права, отложим это для другого раза.

Калеб сказал:

— У тебя вся жизнь впереди. — Он пожал руку Тейлору, а затем взял руку Джуд в свои ладони. — Ты сильная женщина. Всегда помни об этом.

Она протянула руку и обняла его.

— Спасибо тебе за все.

— Это спасибо тебе. А теперь иди и наслаждайся своим счастьем.

Прижавшись к Хейзел, она ответила:

— Уже.

Глава 34

ДВА ГОЛУБКА, когда-то женатые, затем отвергнутые в любви, и вновь признанные женатыми, шли по улице, держась за руки, спустя месяц после того, как прожили в великолепной свободе. Они не разговаривали, но ноги привели их обоих в одно и то же место. Как и их сердца, они были связаны. Тейлор сел на скамейку, положил свою любимую «двойное удовольствие» 8к себе на колени и спросил:

— Ты когда-нибудь думала, какой я сорт мороженого?

— Конечно. Поняла это в первый день, когда встретила тебя.

— Это было до того, как я заказал фисташки, или после?

С кривой улыбкой на губах и руками, обвившими его шею, она посмотрела ему в глаза. — После, но тот факт, что ты заказал фисташки, был неправильным с самого начала.

— Почему тебе не нравятся фисташки? — подразнил он.

— Фисташки — это прекрасно… но просто не в твоем вкусе, — сказала она с абсолютной уверенностью.

Он потерся носом о ее нос, затем поцеловал в кончик.

— И какой же у меня вкус, Джуд?

Она встала.

— Давай, пойдем поедим мороженого,