Ни капельки.

— Что он сделал? — я сижу за арфой в музыкальной комнате, мои пальцы лежат на струнах, а Тристан, Зак и Крид стоят полукругом вокруг меня. Меня так подташнивает, что, возможно, мне придётся отлучиться в уборную.

— Он выбил всё дерьмо из них обеих, — говорит Крид с напряжённым лицом. — И я не имею в виду, что он просто ударил их. Когда он сказал, что ему нравится кровь, он действительно имел это в виду. Они обе закончили со сломанными костями. Ну и он сжёг летний дом Валентины дотла. Это был дом её бабушки, со всеми её счастливыми воспоминаниями. Типа, её родители — куски дерьма, и никакие деньги никогда не вернут то, что он только что уничтожил в том пожаре.

— Он также уничтожил квартиру Эбигейл в Круз-Бэй, — произносит Тристан, глядя на меня так, словно берёт часть вины на себя. — Никто не умер, но Эбигейл была дома, лечила сломанную ногу. У неё ожоги по всей икре.

— Господи. Майрон, он что, сумасшедший? — выдыхаю я, опуская руки на колени. Я хотела отомстить, но не так. Это слишком, слишком далеко зашло.

— Они все такие, — отвечает Зак, выдыхая. — Вот почему мы так боимся. Ты удивлена этому, но мы — нет. Майрон не исключение, Марни. Он — норма.

— Что нам с ним делать? — шепчу я, потому что я в ужасе. Я не могу себе представить, как можно просто оставить такого человека, как Майрон Тэлбот, свободно разгуливать по земле. Когда они сказали, что Тристан был тем, кто держал его в узде, они и вправду говорили серьёзно, да?

— А что с ним делать? — спрашивает Крид, качая головой и пожимая плечами. — Честно говоря, ничего.

— Он рассматривал позволение ему сделать своё дело, как выплату нашего долга по несостоявшемуся пари с Лиззи, — говорит Тристан, и тогда я чувствую себя почти виноватой, ведь если бы позволила ему и Лиззи… Ничего бы этого не случилось. Разве это ужасно, что я всё равно не хочу вернуть все свои поступки обратно?

— Но с ними обеими всё будет в порядке, верно? — спрашиваю я, удивляясь, почему меня так сильно волнуют две девушки, которые буквально толкали и держали мою голову под водой, а затем заперли меня в моей комнате, в то время как их хозяйка пыталась заклеймить мою плоть, как корову.

— К сожалению, — бормочет Крид, и я бросаю на него взгляд, в то время как Зак вздыхает.

— С ними всё будет хорошо. Это относительно незначительные травмы, но дело не в этом. То, что Майрон сделал с ними, скорее всего, то же самое Клуб попытается сделать с тобой.

Я встаю со своего стула, но не уверена, что сказать или сделать.

Даже если я уйду из академии, это не значит, что я буду в безопасности. Это просто означает, что я буду вдали от парней.

— Кто-нибудь хочет устроить ещё одну вечеринку с ночёвкой? — я спрашиваю, потому что признаю: я до смерти напугана.

До конца года я сплю то в одной, то в другой комнате со всеми пятью парнями рядом со мной.

Глава 25

Когда начинаются весенние каникулы, я совершаю короткую поездку с ребятами, чтобы осмотреть кампус университета Борнстед. Это буквально всё, о чём я мечтала, и даже больше. Стоя там, на прохладном горном воздухе, и наблюдая, как университет оживает по утрам, всё это каким-то образом кажется более реальным.

Такой будет моя жизнь.

Однажды я собираюсь стать здесь студенткой.

Моя радость длится ровно столько, сколько нам нужно, чтобы вернуться в Круз-Бей, где нас ждёт папа.

С тех пор как я видела его в последний раз, всё пошло прахом.

Я останавливаюсь в дверях и смотрю на тощего мужчину в инвалидном кресле, который когда-то был моим отцом. Мне требуется все силы, что есть у меня внутри, чтобы изобразить улыбку и войти туда, опуститься на колени рядом с ним и поцеловать его в щеку.

Позже, когда он ложится спать и у меня появляется возможность поговорить с его медсестрой, я узнаю правду.

Чарли Рид сейчас находится под наблюдением в хосписе.

Как будто… он, по сути, ждёт своей смерти.

Следующие несколько часов я провожу в ванной, стараясь вести себя тихо, поскольку меня то тошнит, то я рыдаю. К тому времени, когда наступает утро, я совершенно вымотана, но я готовлю папе кофе и смотрю с ним боевики, пока он не решает, что пора отправиться на послеобеденный сон.

Тогда я звоню Изабелле.

Удивительно, но она появляется у дома в модном красном спортивном автомобиле, который не нужен ни одному пятнадцатилетнему подростку.

— Он действительно умирает, да? — спрашивает она, подозрительно глядя на меня, пока я сижу на траве на клетчатом одеяле и обдумываю идею позвонить парням или, может быть, Миранде. Они рядом со мной, и теперь я знаю почему. На самом деле, по двум причинам. Во-первых, потому что они не хотят, чтобы я закончила так же, как Эбигейл и Валентина. И во-вторых, из-за… ну, именно этого.

— Думаю, да, — отвечаю я, потому что всё ещё не могу заставить себя произнести это. Я поднимаю взгляд на странно знакомое лицо Изабеллы и стараюсь не пугать её слишком широкой улыбкой, когда она неохотно садится рядом со мной. — Что заставило тебя передумать и прийти сюда?

Она резко отворачивается от меня, ковыряя траву у края одеяла свеженаманикюренными ногтями.

— Я видела, что случилось с Эбигейл Фаннинг, и я… Я не хочу, чтобы это была я. — Изабелла поворачивается, чтобы посмотреть на меня с таким острым страхом в глазах, который делает её меньше похожей на Харпер, а больше на испуганного ребёнка, нуждающегося в руководстве. — Все хотят попасть в Клуб. Это как… ты никто и ничто, если не являешься членом клуба. — Она опускает взгляд на свою туфлю — лабутен с красной подошвой, которой она небрежно возит по траве, хотя обувь стоит целое состояние. — Папа хочет, чтобы я присоединилась, но… Я не знаю, смогу ли я это сделать, по крайней мере пока.

Я киваю, и мы снова некоторое время сидим в тишине.

— Почему ты сказала мне, что Тристан трахался с Лиззи, когда это было не так?

Изабелла пожимает плечами и продолжает смотреть куда угодно, только не на меня.

— Ты любишь его. Я хотела причинить тебе боль. Я… не хочу быть Рид. Я Кармайкл, Марни. Я грёбаная Кармайкл, и всегда ей буду.