— О, вот как. Но тогда я могу сообщить тебе, что за самовольную установку знаков и изменение муниципальных парковочных мест для инвалидов предусмотрены большие штрафы. — Он протянул свое полицейское удостоверение.

— Так ты полицейский?

Фабиан кивнул.

— Но ты можешь быть спокоен. Я здесь не за этим…

— Ты знаешь, это просто с тех пор, как мне пришлось ходить вот с этим, — перебил его мужчина, поднимая костыль. — Иногда здесь все забито, и если все действительно плохо, то мне приходится парковаться далеко отсюда. А с моей ногой это большая проблема. Единственное, для чего она теперь годится, — это предсказывать погоду. И сейчас она говорит, что через несколько часов начнется циклон.

Фабиан посмотрел на солнце, которое, казалось, совершенно безмятежно висело на безоблачном небе.

— Дело в том, что я ищу одну яхту. «Халлберг Расси», которая должна быть здесь по делам.

— «Халлберг Расси»?

Фабиан кивнул.

— Одна из больших моделей?

Фабиан снова кивнул.

— Она стоит на месте сто двадцать восемь.

— Так она здесь?

— Она пришла сегодня утром. Пара с ребенком.

— Мальчик лет десяти?

Начальник порта просиял и кивнул.

Найти такую крупную яхту в сравнительно небольшом порту не составит никакого труда. В отличие от того раза, когда он впервые увидел яхту в Роо, теперь она была пришвартована носом к мостику. В остальном, насколько он помнил, она выглядела так же, как и раньше.

Генуя была свернута на грота-штаге, а грот сложен, как это обычно и делалось. Все на своих местах, аккуратно и красиво. Не было заметно никаких следов ночного нападения.

Он встал на цыпочки, пытаясь разглядеть, есть ли кто-нибудь из членов семьи в кокпите, но поднятый тент для защиты от брызг закрывал весь вид.

Он подтянул лодку к себе и постучал связкой ключей по носовому релингу. Снаружи звука почти не было слышно, но он знал, что металлический звук распространяется по корпусу, как при ударе о радиатор в квартире, и внутри лодки будет отлично слышен.

Никакой реакции не последовало.

Он поднялся на борт и продолжил путь на корму по тиковой палубе до кокпита. Здесь тоже было чисто и опрятно. Обе двери, ведущие в салон и в кормовую каюту, были заперты, и он постучал в них по большей части для успокоения своей совести.

Когда он услышал, что Милвох взял под контроль грузовое судно и заставил команду повернуть на восток, он предположил, что тот охотился за семьей Шэпп. Но, может быть, он просто хотел сойти на берег на одной из их спасательных шлюпок, чтобы зализать раны в спокойной обстановке и позволить кубикам выбрать несколько новых жертв.

Однако это было всего лишь предположение, и лучшее, что он мог сделать, — это сесть, подождать, пока они появятся, и убедиться, что они в безопасности, пока Милвох не будет арестован.

Но оказалось, что легче сказать, чем сделать. Просто сидеть сложа руки было невыносимо. Тишина и плеск воды словно проникали ему под кожу, и спокойствие, которое появилось, когда он обнаружил яхту, готово было вот-вот смениться тревогой.

Возможно, их вообще не было, они купались, наслаждаясь прекрасной погодой. Возможно, они так и не позвонили психологу и не записались на прием.

Он встал и начал наугад осматривать разные отсеки кокпита. В основном просто для того, чтобы хоть что-то делать. Но когда он нашел ключ в нижней части одного из настенных держателей ручек лебедки, то не смог устоять перед соблазном, открыл ключом дверь в кормовую каюту и просунул голову внутрь. Под полкой с книгами и комиксами лежал свернутый спальный мешок. На противоположной стене висел плоский телевизор, а на полке рядом с ним стояла игровая приставка.

Никакого мальчика лет десяти он не увидел. А также никаких следов драки с мечом. Поэтому он покинул кормовую каюту и спустился в салон, где его поразило, насколько он оказался просторнее, чем можно было ожидать. В кухонной части, как оказалось, было все, что могло понадобиться для приготовления пищи, а запас высоты потолка составлял не менее полуметра до того, как начиналась крыша.

Здесь тоже все было прибрано. Было даже как-то слишком чисто. Конечно, нужно, чтобы все было на своих местах на борту судна, но семья Шэпп не произвела на него впечатления настоящих педантов. Скорее наоборот.

Дверь в форпик была закрыта, и по пути к ней его осенило, что стоит достать пистолет и снять его с предохранителя, прежде чем пройти мимо обеденного стола и углового дивана. Затем он осторожно приложил ухо к двери, но там было тихо. Наконец он осторожно положил руку на дверную ручку и рывком распахнул дверь.

Здесь тоже было пусто.

Пусто и прибрано.

И вдруг его опять посетила та же горькая мысль. Опять осознание того, как внутренний голос, который кричал и надрывался, был прав все это время.

Он пришел слишком поздно.

Когда все произошло, Понтус Милвох опередил всех, он воспользовался спасательной лодкой, на которой покинул «Винтерланд». Он выполнил приказ костей, а потом идеально отдраил всю лодку так, что не осталось даже отпечатков пальцев.

Но что он сделал с телами? Сбросил их в море или… Фабиан опустил взгляд и посмотрел на ковер под своими старыми кедами, и, положив пистолет обратно в кобуру, наклонился, схватил его за край и оттащил в сторону.

Лакированный деревянный пол под ковром был просто произведение искусства. Ничто не было оставлено на волю случая, и хотя было стыдно покрывать такой пол дешевым ковровым покрытием, он вполне мог понять, почему они хотели защитить его от ударов и возможных царапин.

Теперь его интересовали три люка, ведущие в кильсон, и само пространство внизу в киле, которое, безусловно, также было больше и просторнее, чем можно было ожидать.

Он вставил указательный палец в петлю, чтобы открыть люк, но вдруг зазвонил его телефон.

— Как у тебя дела? — спросила Тувессон.

— Я не знаю, если быть до конца честным.

— Ты нашел их?

— Пока нет. — Он посмотрел вниз на люк у себя под ногами. — Однако я нашел их яхту.

— И?..

— Еще слишком рано о чем-то говорить, но я боюсь худшего.

— Хорошо. Будем надеяться, что ты ошибаешься. Причина, по которой я звоню, заключается в том, что Муландер только что провел триангуляцию номера телефона Франка Шэппа, и, как мы видим, он совсем не в том месте, где…

Удар в потолок над ним был таким сильным, что даже Тувессон отреагировала на него.

— Что это было?

— Кто-то поднялся на борт. Я перезвоню. — Он завершил звонок и повернулся к выходу, в то время как шаги на палубе приближались к кормовой каюте.