— Что бы ты ни говорил, но времена изменились. Не думал, что доживу до такого.

— Время не меняется, уж поверь. И даже люди не меняются. Все пластично и эфемерно, как и всегда.

— У нас лунатик, ставший лазурным. И Шики, примеривший черное на первом же курсе. Неслыханно. Он еще ловцом толком не успел стать, а уже проклят.

— А метка есть?

— Это и странно, никакой метки. Как он мог стать Шики, не получив метку.

— Вариантов масса, Шархай. Например, его судьба предопределена калейдоскопом и он неминуемо ее получит. Так он устроен. Это один из вариантов.

— Тогда лучше убить его прямо сейчас. Неизвестно, сколько жизней он отнимет и как сместит чашу весов.

— И пойти против воли калейдоскопа? — усмехнулся ректор. — Если мир снов решил, что он станет Шики, то он должен им стать.

— Мы всегда уничтожали их, это порядок академии.

— Нет метки, нет Шики.

— А черная мантия?

— Может он сам попросил, — пожал плечами ректор, заметил недоумевающий взгляд Шархая и добавил. — Может ему идет черное.

— Ага, конечно. Попросил калейдоскоп через проводящий кристалл. Что тогда сразу не золотой?

— Вот и спросим у него.

— Он на допросе ни слова внятно не сказал. Только смеется над нами и огрызается. Вылитый Шики.

— А что с лазурным?

— Лунатик? Да никакой он не мессия. Обычный лунатик, забитый, загнанный, слабый. Определили его к хранителям пока что. Будем приглядывать.

— Почему не в боевой?

— Слаб он. Вообще не боец. Хотели к умникам отправить, но он не тянет. В нем вообще ничего особенного нет. Кроме того, что он лунатик.

— Живой лунатик. Сколько ему? Восемьдесят? И все еще держит себя под контролем.

— Три блокиратора, теперь четыре. Тут особо не разгуляешься.

— Дело не в количестве блокираторов, а в зове, что он смог преодолеть. Тяжело сопротивляться калейдоскопу, когда у тебя заблокирован источник. Такое могущество под рукой. Уверен, он жаждет им воспользоваться, но сдерживает себя. Восемьдесят лет, тут впору стать безумцем от такого воздержания.

— Мы за ним приглядываем. Придется снять с него один блокиратор, чтобы он смог учиться. Это может подтолкнуть его к зову и тогда он снимет остальные.

— Не снимет, — возразил ректор. — Хотел бы снять — давно бы это сделал.

— Зов стал сильнее, калейдоскоп увидел его душу на испытании. Он будет требовать его к себе.

— Какое у него сновидение?

— Полевка-альбинос.

— Сновидение одиночества. Почти кошмар. Не такой, как все. Как только он познает знак своей души, обучите его завесе. Его сновидение защитит от зова на какое-то время.

— А что с Шики делать?

— Допросите.

— Он ничего не говорит.

— Тогда я сам с ним пообщаюсь. С обоими.

— Спуститесь вниз? — удивился магистр.

— А что такого? — усмехнулся ректор. — Давненько я не бывал в своей же академии.

— А как же великая завеса вокруг?

— А что с ней? Стоит и стоит.

— Люди не должны видеть вас. Они думают, что вы поддерживаете завесу.

— Точно. Ну тогда отправлю сына. Назову его… Йозеф. Йозефу ведь как раз пора поступать в академию и проходить обучение. Сколько учеников поступило в этом году?

— Меньше сотни. Возможно, пора снять ограничения на вступительных и снова ввести подготовительные курсы для тех, кто жил путником.

— Двух катаклизмов тебе было мало? Мы это уже проходили.

— Скоро ловцов вообще не останется такими темпами.

— Если так, то может оно и к лучшему. В конце концов, на все воля калейдоскопа.