что он сможет преследовать похитителей и догнать их до того, как они достигнут берегов Алжира, сможет вырвать у них из рук графиню, стала для него целительным бальзамом, и бальзам этот пролился на раны его истерзанного сердца. Ему и в голову не пришло подумать об огромном численном превосходстве берберийских кораблей над его единственной галерой.

— Пойдем, — сказал он каталонцу.

Он поднялся по лестнице и вышел на площадку башни. Там все было разрушено. Зубцы, разбитые ядрами с галер, упали на площадку, их обломки загромождали все вокруг, они засыпали и два орудия, и людей, которые были сражены этими смертоносными залпами.

Солнце было уже высоко, оно освещало Тирренское море, остров Святого Антиоха и сардинские берега, горы Сардинии четко вырисовывались на прозрачном небе на горизонте.

К северу от острова Святого Петра большой корабль с высоким носом, сверкающим позолотой, с огромными латинскими парусами, распущенными на ветру, под флагом мальтийских рыцарей, развевающимся на вершине грот-мачты, приближался к замку, стремительно рассекая волны.

На палубе корабля сверкали под лучами солнца доспехи и шлемы, наконечники алебард отбрасывали серебряные искры.

— Моя «Сирена»! — закричал барон. — Почему она не пришла раньше? Железная Башка, мы отправимся на охоту за маврами, мы догоним их, мы будем гнать их до самого Алжира, если понадобится, мы дадим им бой. Смотри, я не плачу больше, я ощущаю огромный прилив сил, я могу бросить вызов всему флоту мавров! Да, мы догоним их, мы их потопим, мы сбросим их в воду, мы подожжем их корабли, и я заполучу голову предателя Зулейка.

Он говорил с таким волнением в голосе и так убежденно, что каталонец в какой-то момент подумал, что барон лишился рассудка.

— Бедный мой господин, — пробормотал он, вытирая непрошеную слезу. — И он не думает, что нам придется иметь дело с четырьмя галерами и с фелукой. Близок час, когда последний из рода Барбоза покинет этот мир.

— Железная Башка, — сказал барон, — ты говоришь, что и двух часов не прошло, как галеры берберов отчалили, ведь так?

— Да, синьор.

— Куда они направились?

— Они взяли курс на юго-запад.

— Все вместе?

— Да, и фелука шла первой.

— Ты участвовал в последнем бою?

— Конечно, синьор. И уверяю вас, моя палица прикончила столько врагов, что…

— Оставь в покое свою палицу. Я не вижу на ней даже следов крови, — сказал молодой человек, теряя терпение.

— Я вытер ее о головы мавров, верьте мне, синьор. Как можно даже подумать, что один из рода Барбоза…

— Кто захватил графиню?

— Зулейк, синьор. Все наши после отчаянного сражения на первом этаже и на лестнице лежали мертвые или умирали. Только и остались что я и…

— Они принуждали ее, били?

— Нет, синьор, клянусь вам. Графиня лишилась чувств, когда ее уносили.

— А другие женщины?

— Их тоже похитили. О какое несчастье, синьор, какое ужасное несчастье!

— Ну а ты… Как ты избежал смерти, когда все остальные погибли?

Прославленный потомок рода Барбоза смущенно потер себе уши.

— Ты трусливо бежал! — вскричал барон.

— Я, Барбоза? О нет, синьор, клянусь вам. Круша всех своей палицей, я дошел до лестницы, но несчастную графиню уже унесли. И на этой площадке я, один против всех, дал последний бой. Я сражался так отважно, что мавры не осмелились вступить на лестницу и оставили меня одного, в отчаянии, среди всех этих трупов. Но я думаю, что убил по крайней мере человек двадцать.

— Ты! — насмешливо сказал барон. — Ну и где же трупы твоих врагов? Здесь я вижу только наших артиллеристов, убитых залпами кулеврин.

— Наверное, их унесли с собой их сообщники, синьор, — ответил храбрец, покраснев, как мальчишка, которого застали за шалостью.

— Барбоза не погибают, они непобедимы, — сказал барон с иронией.

В этот момент со стороны моря прозвучали два пушечных выстрела, глухо отозвавшиеся в башне.

«Сирена» входила в маленькую бухту, приветствуя замок.

— Пошли, — сказал барон, — мы не дадим моим людям бросить якорь. Нам нужно спешить в погоню. Туго придется Зулейку и его корсарам.

Глава VI

Преследование

«Сирена», которую Великий магистр Мальтийского ордена дал молодому барону ди Сант-Эльмо, чтобы он защищал берега Сицилии и Сардинии от набегов корсаров, была одной из самых прочных и надежных галер, которые в то время бороздили волны Средиземного моря.

Сегодня она, конечно, выглядела бы убого по сравнению с огромными кораблями, которые строят в Европе и в Америке, но в XVI веке она считалась одной из самых больших, хотя ее водоизмещение не превышало тысячи тонн.

Как было принято в те времена, у нее была очень высокая носовая часть, украшенная позолотой, с широким полубаком, что облегчало абордаж. Корма была еще выше, на бизань-мачте с огромным латинским парусом висели справа и слева гигантские фонари, каждый из которых был произведением искусства. Верхняя палуба была низкой, с прочными переборками, чтобы защитить экипаж от огня аркебуз. Она была разделена на три части переборками из двойных досок. В каждом таком помещении лежали канаты, веревки, запасные паруса и старые бочки. Если бы врагу удалось подняться на борт галеры, все эти предметы сильно затрудняли бы ему продвижение по мостику.

На фок- и грот-мачте тоже были латинские паруса, очень маневренные, а наверху они несли прямое вооружение. Еще один парус крепился к бушприту, к блинда-рею, которого на современных парусниках нет.

Под навесом никаких орудий не было. Кулеврины в два ряда стояли на открытой части мостика, угрожающе вытягивая стволы с широкими дулами.

Экипаж галеры еще не заметил следов ужасной битвы за замок. Галера как раз собиралась бросить якорь, когда барон и Железная Башка, который, казалось, был очень смущен тем, что его бахвальство не имело успеха, появились на берегу.

— Спустите шлюпку! — закричал дворянин. — Не спускайте паруса!

Приказ этот, хоть и показался странным, поскольку команда видела, что капитан появился на берегу один, а на бастионах замка людей не было видно вообще, был немедленно исполнен.

Корабль, чтобы не сесть на мель, стал лавировать у входа в бухту, шлюпка с шестью матросами и помощником капитана стремительно неслась к берегу, чтобы забрать барона.

Несколько взмахов весел — и она пересекла бухту и подошла к бастионам замка. Только в этот момент матросы заметили огромную брешь у основания башни, они сразу оценили состояние подъемного моста, который берберы обрушили и разбили, увидели, что зубцов на бастионах нет. Все это ошеломило матросов.

Помощник капитана, энергичный моряк, смуглый, как алжирец, чернобородый, в прекрасных доспехах, украшенных серебряными пластинами, поспешно спрыгнул на берег. Он, совершенно потрясенный, подбежал к барону.

— Синьор ди Сант-Эльмо! — воскликнул он. —