Дэни. «Я это заслужила. И мне действительно жаль. Я никогда не смотрела на это с твоей точки зрения. Ты только что прошла через ад и нуждалась во мне. Я должна была настоять, чтобы мы остались вместе, но все они говорили мне, что тебе будет безопаснее в Порт-Генри, а я никогда не была в такой ситуации, поэтому решила, что лучше прислушаться к их совету. Это правда.»

— Я знаю, — сказала Стефани.

«Хорошо. Но знаешь ли ты, что, несмотря на то, что я такой большой, уважаемый доктор, я понятия не имею, чем занимаюсь большую часть времени? — недовольно спросила Дэни. «Я имею в виду, я знаю, что я делаю на работе. Это легко по сравнению с реальной жизнью. В реальной жизни я не знаю, что, черт возьми, я делаю, а тогда было еще хуже. Я была в ужасе. Кто, черт возьми, поверил бы, что вампиры реальны? Или что мы стали беззубыми вампирами? Или что однажды я буду так отчаянно нуждаться в крови, что буду лизать рану на голове бедного старика?» — спросила она с отвращением к себе и коротко покачала головой, прежде чем вздохнуть и сказать ей: «Тогда я была так же сбита с толку, напугана и потеряна, как и ты, и я прислушалась к совету других, а не к своим инстинктам, интуиции. Я позволила им убедить меня, что тебе лучше жить подальше от меня, в Порт-Генри.

Протянув руку, Дэни взяла Стефани за руки и сказала: «Я подвела тебя, и мне очень жаль. Я тебя люблю. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы возместить ущерб. Я просто надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь меня простить».

Стефани молча смотрела на Дэни, прислушиваясь к мыслям в ее голове. Она ничего не скрывала и не преувеличивала. Дэни тогда была так же травмирована и запуталась, как и она, и из-за этого полагала, что другие лучше знают о том, что следует делать.

Вздохнув, Стефани просто использовала их сцепленные руки, чтобы обнять Дэни.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, крепко обнимая ее и быстро моргая, когда ее глаза наполнились слезами. Стефани ненавидела плакать.

— Боже, я плачу, — пробормотала Дэни, всхлипывая. «Я ненавижу плакать».

Слова вызвали водянистый смех Стефани, и она отстранилась, чтобы они обе могли вытереть глаза, признав: «Я тоже».

«И я ненавижу ссориться с тобой», — добавила Дэни, повернувшись, чтобы схватить коробку салфеток с прикроватной тумбочки и держать ее между ними, чтобы они обе могли взять их.

— Мы не ссоримся, — криво сказала Стефани. — Это первый раз когда..…

— После семейных выходных на севере до того, как на нас напали, — закончила за нее Дэни, когда Стефани замолчала.

— Да, — торжественно согласилась она.

Дэни кивнула. — Больше мы не ссорились, потому что ты избегаешь меня с тех пор, как тебя отправили в Порт-Генри.

Стефани не спорила, потому что это была правда. Она не хотела, чтобы вся ее обида вылилась на нее, как это было раньше. Хотя она была зла и обижена, Дэни все еще была единственной настоящей семьей, которая у нее осталась, и она боялась оттолкнуть ее.

— И я позволила тебе, — призналась Дэни. «Я так боялась за тебя и чувствовала себя настолько беспомощной, чтобы что-то сделать в твоей ситуации, что было проще переложить это на другие плечи. Я тоже сожалею об этом».

У Стефани вырвался тихий смешок, и она покачала головой. — Мы обе совершили ошибки, Дэни. Я смотрела на тебя как на мудрую мать, которая могла бы исправить все мои беды, полностью игнорируя тот факт, что мы обе были на неизведанной территории.

«В то время я чувствовала, что должна была все исправить, и корила себя за то, что была неудачницей, потому что я не знала, что, черт возьми, делать», — сказала Дэни. — Люциан был прав насчет этого. Вот почему я так расстроилась, когда он это сказал. Я подвела тебя как сестра.

«Разве жизнь не в этом? Мама говорила, что жизнь — это серия экзаменом, некоторые из которых ты сдаешь, а некоторые проваливаешь. Главное пробовать. . и учиться на своих ошибках, чтобы пройти в следующий раз».

Дэни раздраженно выдохнула. «Видишь, ты раздаешь мудрость, когда это должна делать я. Я такая отстойная старшая сестра».

Стефани ухмыльнулась. — Ты сказала отстойная. Когда Дэни наморщила нос, она добавила: «Не говори этого при Декере, иначе он подумает, что ты меня разозлила, и не захочет, чтобы ты тусовалась со мной».

— Декер любит тебя, — ласково заверила ее Дэни. «Он всегда возвращается домой после ваших заданий с ним и с другими охотниками, хвастаясь тем, как ты помогла им с этим или как ты сделала то». Выражение лица стало серьезным, и она добавила: «Он сказал, что ты спасла им всем жизни в тот день, когда почувствовала бомбу в доме».

Стефани покачала головой. — В основном только ему, Люциану и Брикеру. И тем кто зашел через черный вход. Все остальные, наверное, были бы в порядке. Может быть, немного обугленные, но живые».

«Он говорит, что те, кто стояли у окон и раздвижных дверей, тоже могли погибнуть, когда огонь выбил стекла», — настаивала Дэни. — Но неважно, спасибо за спасение Декера.

«Он семья», — сказала Стефани, пожав плечами, чувствуя себя неловко из-за благодарности.

— Да, — заверила ее Дэни. — И он думает о тебе как о младшей сестре. Он решил удвоить свои усилия, чтобы узнать все, что можно, о беззубых и о том, как они обходятся без клыков. Обычно это происходит медленно или требует времени. Он говорит, что Маркус сказал ему, что Баша сказала, что Леониус казался ей совершенно нормальным маленьким мальчиком, когда он был маленьким, но позже она узнала, что это была видимость, и что, когда он был вне ее поля зрения, он мучил и убивал маленьких животных…. и тому подобное».

— Это обычное поведение серийного убийцы, — сухо сказала Стефани, потому что знала, что это обычная тенденция для серийных убийц. Что в юности они пытают и убивают животных, а в конце концов людей. «Ну, хорошая новость в том, что у меня никогда не было и не возникало желания убивать животных любого рода».

Дани слабо улыбнулась, но затем прикусила губу.

— Скажи это, — тихо предложила Стефани. — Я слышу твои мысли.

«Верно. Тогда ты уже знаешь, что Декер задался вопросом, совпала ли твоя временная потеря слуха с прибытием Торна? Если так, то то, что он был твоим спутником жизни, могло каким-то образом помочь тебе.

Стефани задумалась, но покачала головой.