восемь было, включая одного инвалида и одного чемпиона области.

— Понятно, — кивает Цвет. — У тебя всегда приключения, походу. Это немного напрягает, если честно.

— Когда растёшь и идёшь к цели семимильными шагами, всегда встречаешь сопротивление. Так что мои приключения лишь подтверждают, что я иду правильным курсом. Думаю, у тебя в жизни тоже хватает или хватало разных приключений. И ещё будут, по-любому. Будешь новые куски пирога отвоёвывать, будешь своё отстаивать. Приключений в таких случаях хватает. Так что тут мы с тобой похожи.

Он не отвечает, но я чувствую, что сказал всё верно, он и сам это всё понимает. Вскоре Цвет засыпает, и я тоже давлю до самого Новосиба. Три часа сна лишними не будут.

Новосибирск большой. Драйва здесь больше, чем у нас, а вот насчёт бабла уверен не на сто процентов. Промышленности, конечно, хватает, так что и коммерсанты должны быть. В общем, увидим. Широкие улицы, проблемы с трафиком из-за строительства метро и большие расстояния. Это первое впечатление от Новосиба прошлого.

Вот тут, кстати, у меня родственники живут. Ну, то есть не у меня, а у семилетнего Егорки Доброва. Родной брат дяди Лёвы из Риги. Как-то меня на родную кровь пробивает только в отъезде…

— Куда мы сейчас? — спрашиваю я у Цвета.

— Куда — плохое слово. Не закудыкивай всё дело.

— Ясно, — киваю я. — Где находится место, в которое мы сейчас едем?

— У автовокзала.

— Там не айс как-то, мне кажется.

— Я не знаю, чё ты сказал сейчас, но мы едем смотреть два места. Приедем, посмотрим, обсудим. А чего сейчас предполагать что-то, правда же?

Правда, правда. Но я уже и сейчас догадываюсь, что место не фонтан. И мои опасения оправдываются. Нет, может, конечно, кто-то со мной поспорит, просто я всё вижу свежим, незамутнённым взглядом вновь приехавшего и утверждаю, что давно ожидающее ремонт административное здание в прямой видимости от автовокзала, не самое идеальное место для моего плана.

Мы останавливаемся у двухэтажного строения с обваливающейся штукатуркой. Выходим из машины и идём к двери. Она оказывается закрытой. Цвет нажимает кнопку звонка и ничего не происходит. Мы стоим минуты две и, наконец, дверь открывается.

Здоровый детина с неимоверно серьёзным лицом внимательно смотрит на нас и, кивнув отступает, пропуская внутрь.

Мы проходим по коридору и, дойдя до лестницы, спускаемся в подвал. Сопровождающий доводит нас до большой железной двери и стучит в неё кулаком. Дверь тут же открывается и мы попадаем внутрь.

Здесь тусклое освещение. Помещение довольно большое, но потолок низкий. Окон нет. Мебель дешёвая и непрезентабельная. Выглядит это всё депрессивно. Поёт Шуфутинский.

Поинтересуюсь, а шо это за кент

Ноги пусть рисует, Нинка, это ж мент, я знаю…

К нам подходит мужчина лет тридцати. Он в больших очках, как у престарелгого итальянского мафиози. Волосы кудрявые и густые. Чёрные. Сложение худощавое. А взгляд… Во взгляде читается глубокая тысячелетняя тоска целого народа.

— Здравствуйте, Павел, — говорит он, обращаясь к Цвету.

В тот же момент открывается одна из дверей и в зал влетает Айгуль. Ага, она самая. Она подбегает к нам и, увидев меня, резко меняется в лице и, чуть наклонив голову, внимательно на меня смотрит.

— А этот что здесь делает? — спрашивает она и поворачивает голову к Цвету.

— Заведует моими казино и тотализаторами.

Твоими? Серьёзно? Я пристально смотрю на него и Цвет, поймав мой взгляд, нехотя добавляет:

— Он мой партнёр. Он будет заниматься всеми вопросами, связанными с игровыми делами.

— Не поняла… — трясёт головой Айгуль. — А я тогда кто?

Я бы хотел объяснить ей, её место и рассказать о функциях, к которым ей стоит приготовиться, но она меня опережает.

— Вот с этим, — она вытягивает указательный палец и направляет на меня, — я работать не буду. Ни при каких обстоятельствах! И даже обсуждать ничего не стану. Или я, или он.

И тут же, безо всякого предупреждения она наносит резкий удар снизу.

25. Вершина мира

Я реагирую молниеносно. Делаю выпад левой ногой вперёд, наклонив корпус вниз, и левой же рукой блокирую удар. Тут же своей правой хватаю её ближе к локтю и, работая обеими руками делаю загиб за спину, резко повернув Айгуль к себе спиной. Она лёгкая, как пушинка, так что у меня всё получается идеально.

Она оказывается в положении, когда дёрнуться не может. Я чуть надавливаю, желая вырвать из неё стон, но она молчит, как партизанка.

— Давай, — склоняюсь я к её уху и стараюсь сделать голос максимально добрым и нежным, — мы с тобой поговорим, обсудим наше видение, перспективы развития, посмотрим, что и как, обменяемся мнениями и найдём общие точки. Уверяю тебя, если мы поймём друг друга, нам будет легко работать вместе. Поверь, я знаю, что говорю.

Она крутит головой, желая вырваться из моих объятий, но я не спешу отпустить её от себя. Только головой качаю. Вот же сучка малолетняя. Борзая, самоуверенная и наглая. Почти как я, только не из будущего, а из прошлого. У меня, глядя на неё даже азарт просыпается, желание обломать, укротить и объездить, вонзив шпоры в бока поглубже. Может и не только шпоры…

— Айгуль, в натуре, хорош гнать, — рычит Цвет, обозначая, своё главенство в прайде. — Чё тебе не нравится? Я же тебя не заставляю… ну, короче, ничё такого делать не надо будет.

Я ослабляю хватку и она мгновенно отскакивает в сторону.

— Ничего личного, — стебусь я, — только бизнес.

— Я, — говорит она, вкладывая всё мыслимое презрение в свои слова и тыча в мою сторону указательным пальцем, — тебя вы**бу.

Вот же конь в юбке… Ну давай попробуй. Кажется, она предпочитает доминировать в постели. Кстати, по опыту знаю, все девушки из МВД, с которыми мне удалось сблизиться за долгие годы службы, имели такую тягу.

Может дело тут именно во мне или я переоцениваю результаты своих исследований, но остаюсь при мнении, что в ментуру идут те девчонки, кто хочет хлестать и заковывать своих мужиков. Но в редких случаях наоборот — требует практически побоев.

— Так, говори, — кивает Цвет кучерявому.

— Позвольте представиться, — сразу реагирует он. — Я Михаил Борисович Удлер. Фамилия немецкая, мои предки приехали в Россию ещё в девятнадцатом…