— Алчность его подпитывает, удерживает от падения только доверие. Без меня вам не обойтись, а мне без вас. Без Цвета можно, хотя и нежелательно, а вот друг без друга нельзя. Я — это не только я, за мной и со мной есть люди, которым я доверяю и которые доверяют и помогают мне. Знаю, что и у вас такие имеются, но хочу обратить внимание на то, что нам нужна помощь и возможности не вас лично, как конкретного сотрудника «конторы», а всей вашей организации. У вас есть связи в Москве. Это прекрасно, но их надо расширять и структурировать, чтобы не получилось, как в Караганде с этими мехами. Ребята там просто оборзели и страх потеряли. Думали, если они вась-вась с некоторыми работниками КГБ, то автоматически делаются неприкасаемыми. Но это не так. Их из центра накрыли, прямо сам Андропов. Сколько ваших тогда пересажали? То-то и оно. Поэтому, нам нужна такая крыша, чтобы никому и в голову не приходило покуситься на нашу свободу. И крыша эта должна быть и здесь и в других местах. Вот, я собственно, к чему.

Я рассказываю о планах по производству напитков и строительства безопасной сети продаж. О казино прямо в гостинице «Новосибирск», об изготовлении дефицита и о других важных мелочах. И я прошу его дать оперативного сотрудника в Новосибе, чтобы гасить проявления возможных недопониманий с местными. Разговор у нас длится долго, и ведём мы его обстоятельно. Наконец, обсудив основные действия на ближайшую перспективу, мы расстаёмся.

Я иду в школу и сижу на двух последних уроках. А потом провожу заседание комитета Комсомола. Стараюсь сделать это быстро и технично. И только переделав все эти дела, я иду домой. И уже пройдя мимо опорного пункта, наконец, вспоминаю о дяде Гене. Немного возвращаюсь и встречаю Рыбкина, идущего мне на встречу.

— О, Егор, здорово. Я ухожу, вообще-то. Ну ничего, пошли со мной, я быстро тебе всё обскажу. Короче, у нас новый шеф, начальник областного УВД. Генерал-майор Печёнкин. Прислали из Новосибирска вместо Троекурова.

— Поздравляю, — усмехаюсь я. — Теперь заживём, так что ли?

— Не знаю, — кривится он, — не знаю. Он лично на контроль твоё дело взял.

— Во как…

— Ага. Тому, говорит, кто подложил свинью УВД, придётся почувствовать всю силу нашего возмездия. И гнева…

Я молчу.

— В общем, — повторяет дядя Гена, — он твоё дело взял на личный контроль, понимаешь?

— Да не совсем пока… И что это значит?

— А зря. Это значит, что хочет он тебя засадить да покрепче. Зуб у него на тебя.

— Из-за Троекурова? Неблагодарный. Если бы не я, разве стал бы он главой областного управления?

— Благодарный, не благодарный, какая разница? — машет Гена рукой. — Тут дело ещё в том, откуда я-то об этом знаю? Ведь по радио не объявляли, так ведь?

— Так, — соглашаюсь я. — Откуда?

— А вот оттуда.

Я не отвечаю и жду продолжения.

— Тут момент интересный, — кивает он, смешно, по-черепашьи вытягивая шею. — И заключается он в том, что мне это рассказали вышестоящие начальники. Вызвали меня к себе, поорали, пое**ли маленько, построжились и всё-всё рассказали. Что было, что будет и чем сердце успокоится.

— Хорош интриговать, дядя Гена, — не выдерживаю я.

— Заставили меня забрать свои показания, короче, — выдыхает он.

Ого… Сюрприз, прямо скажем, не самый приятный.

— И что теперь?

— Что-что… Твой дом — тюрьма, вот что теперь…

— То есть…

26. Залечь на дно в Новосибе

Я останавливаюсь и ошарашенно смотрю на него. Он тоже останавливается и пожимает плечами.

— Злой на тебя генерал Печёнкин. Хочет посадить. Прямо завтра. Хотел сегодня, но что-то там не выгорело, а вот завтра сто процентов посадит. И повестку уже выписали. Вручат тебе её прям утром перед школой и цоб-цобе, пойдёшь, как бычок на заклание. Ферштейн?

— И какой будет совет? Чего делать-то?

— А вот я тебе скажу, что делать. Пойди домой, собери вещи и рви когти.

— То есть? — не верю я своим ушам.

— Ну а что, так хоть на воле будешь. Впаяет ведь он неслабо. Переждать хотя бы немного надо.

— Да сколько ждать-то придётся? Действовать надо.

— С зоны особо действовать не получится. Так что послушай умудрённого опытом человека. Свали из города, отсидись где-то а потом может подзабудут и спустят на тормозах. Короче, вот так… В принципе много-дать не должны, но дадут. Ты уж мне поверь.

Ну вот же хрень какая! И в самый неподходящий момент, когда у нас тут монтаж, наладка запуск…

— Спасибо, дядя Гена, что предупредил.

— Пожалуйста. Я по этому Фрицу, кстати, нарыл кое-что. Только в борьбе с системой нам это не поможет. Вот такие пироги.

Пока шагаю домой, обдумываю ситуацию, а она довольно хреновая. Так себе ситуация, прямо скажем. Кто за меня может замолвить словечко? Чисто теоретически. Первый секретарь горкома Ефим Захарьин. Но он свою позицию обозначил чётко. Да и зачем ему одалживаться у вновь прибывшего генерала? Незачем. Тем более, генерал, скорее всего, выполняет приказ министра или кого там.

Новицкая? Она приказать Печёнкину не может, да и вообще никаких рычагов не имеет. Ну, может, через своих людей в обкоме нажать, но делать этого она не будет. Кто ещё? Куренков? Нет, тоже не сможет, только засветит наши взаимоотношения. Привлекать КГБ для такого маленького дела никто не станет. Зачем усугублять разногласия между ведомствами? Да…

Вот и получается, что действительно, лучше мне сейчас на какое-то время из города скрыться. Ну, или в городе скрыться, хотя это сложнее. Только вот на какое «какое-то»? Уезжать надолго мне сейчас никак нельзя.

Ладно, в первую очередь купируем проблему взятия под стражу, а там подумаем. Значит, нужно ехать в Новосибирск. И брать с собой Лиду. Мы с Мишей Удлером расставим оборудование и всё подготовим к открытию. С ним я буду чувствовать себя гораздо увереннее, потому что он профессионал и знает, что и как сделать на интуитивном уровне.

Лида будет крутиться рядом и перенимать опыт. Бакс проведёт ей курс молодого бойца, а заодно и Айгуль всё это послушает. Надо же и ей хоть немного в тему погрузиться. Хозяйка казино, понимаешь ли…

Я обзваниваю всех своих партнёров