Мои брови взлетают вверх.

– Это что, какой-то ведьминский этикет, которого я не знаю?

– Она не ведьма, – шепчет моя кузина.

– Ты права, она не ведьма, – соглашается Иден. – Она не человек – я чую исходящую от нее магическую силу, – но не могу понять, к какому виду сверхъестественных существ она принадлежит.

– Тогда откуда вам знать, что я не могу заговорить с ней первой? – спрашиваю я. – Ведь это как-никак магазин.

– Это просто здравый смысл, – тихо говорит Хадсон. – Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что она способна сожрать нас всех в качестве закуски к своему пятичасовому чаю, и при этом в ней еще останется место для ужина. И думаю, я знаю, почему этот магазин называется «Карамельный монстр».

Хм-м. Возможно, он все-таки не был так заворожен ее видом, как мне показалось вначале.

Мэйси досадливо кашляет, и я опять переключаю внимание на нее.

– Потому что так написано вот на этой табличке.

Она показывает на черную табличку, висящую рядом с зеркалом. На ней красуется надпись: «ПРАВИЛА». И действительно, самое первое гласит: «Подождите приглашения прежде, чем подойти к прилавку. Никаких исключений».

– Что ж, ладно. Думаю, нам придется подождать, хотя мы здесь единственные посетители.

Я пячусь и присоединяюсь к остальным, которые стоят на намалеванной на тротуаре перед дверью черной букве «X». И мы начинаем ждать.

Проходят минуты, драгоценные минуты, по небу начинает разливаться рассвет с оранжевыми, красными и желтыми полосами. Часть меня психует – ведь Хадсон не может находиться на солнце, пока из его организма не исчезнет моя кровь. Остается надеяться только на то, что, после того как мы закончим дело, Мэйси сможет открыть портал, который позволит нам перенестись куда-то еще.

Проходит еще несколько секунд, а мы все ждем, когда она оторвет взгляд от кроссворда, который разгадывает. Но после того, как она взглянула на нас в самом начале, она больше ни разу не подняла глаз.

– Какого черта? – одними губами произношу я, глядя на Мэйси, пока Хадсон, стоящий рядом со мной, беспокойно переминается с ноги на ногу.

Моя кузина пожимает плечами, но, похоже, никуда не торопится. Как и остальные, кроме, быть может, Флинта и Джексона, у которых нетерпеливый вид. Но мне страшно попросить их пройти внутрь и задать ей вопрос, потому что – будем откровенны – оба они из тех, кто скорее требует ответов, чем задает вопросы, – а стало быть, она скорее всего просто сожрет их, и все.

А значит, это должна сделать я. Фантастика.

Несколько секунд я сверлю ее взглядом, мысленно приказывая ей посмотреть на меня. А когда это не срабатывает, наконец решаюсь и прочищаю горло.

Однако она и ухом не ведет.

Я прочищаю горло снова, на сей раз немного громче.

Опять ничего.

– Грейс… – начинает Мэйси, но я перебиваю ее. Потому что с меня хватит.

– Извините…

– Отвали. – Она произносит это без эмоций.

– Мне жаль, но…

Она даже не отрывается от своего кроссворда.

– Пока тебе еще не жаль, но скоро ты пожалеешь, что беспокоишь меня. А теперь убирайся.

– Но нам необходимо…

Я замолкаю, потому что она поднимает руку и хлопает ей по постеру с Правилами. И один ее темно-красный ноготь упирается в правило номер два: «Мы оставляем за собой право отказывать в услугах любому без объяснения причин». Меня особенно впечатляет тот факт, что она делает это, одновременно заполняя кроссворд. Хотя, быть может, она проделывала это уже столько раз, что теперь делает это на автомате.

Как бы то ни было, я никуда отсюда не уберусь, пока не поговорю с ней. Я прочищаю горло еще раз.

– Извините, но…

– Это ты уже говорила. – Она зевает и даже не дает себе труда прикрыть рот рукой.

Этот финт мне знаком, и я сердито смотрю на Хадсона, который пытается сделать вид, будто понятия не имеет, чем именно я возмущена. Но, судя по едва заметной ухмылке, он все понимает.

Похоже, существует пособие под названием «Как быть сверхъестественным говнюком», и оба они: и эта женщина, и моя пара – читали его. Правда, несмотря на это, Хадсон замечательный человек. И, возможно, она тоже.

Эта мысль придает мне сил – как и те месяцы, когда мне приходилось противостоять Хадсону в самом его говнистом виде, – и я решаю рискнуть. К тому же сегодня мне уже угрожал один бог, не имевший ничего против того, чтобы сокрушить меня. После этого любая другая угроза кажется пустяком.

Сделав глубокий вдох и приклеив к лицу самую милую улыбку, я прохожу по покрытому пятнами черному бетонному полу и останавливаюсь прямо перед кассой. Я пытаюсь не обращать внимания на то, что при этом она ни на миг не перестает буравить меня своими немигающими фиалковыми глазами.

– У тебя что, камни в ушах, горгулья? – спрашивает она, попытавшись – и не сумев – заставить меня опустить взгляд. – Или тебе жить надоело?

– Ни то, ни другое, – отвечаю я. – Просто мне отчаянно необходимо…

– Отчаянности здесь не место, – отвечает она. – Это только вернее убьет тебя.

– Это же магазин ирисок. Вряд ли вашим конфетам есть дело до моих чувств. – Хотя видит бог, некоторые из здешних деревьев выглядят так, будто они в полном отчаянии.

– Что ж, ладно. – Она раскидывает руки. – Какие ириски ты хочешь купить?

– Э-э, ириски? – Это отнюдь не тот вопрос, которого я ожидала.

Она вскидывает бровь.

– Это же магазин ирисок. И поскольку, насколько я понимаю, вампиры и драконы, стоящие вон там, не собираются их есть, то да. Какие. Ириски. Ты. Хочешь. Купить?

Может быть, это какое-то испытание? Я оглядываюсь на деревья и на пластиковые шары с разноцветными ирисками, свисающие с ветвей.

– А вы не могли бы продать мне ириски всех видов?

– Как это по-дилетантски, – фыркает она.

Затем сует руку в корзину, стоящую за ее спиной, достает оттуда большой пластиковый шар, полный ирисок всех мыслимых цветов, и говорит:

– Тридцать пять долларов двадцать шесть центов, пожалуйста.

– А, хорошо. – Я пытаюсь нащупать передний карман рюкзака, где всегда храню бумажник, но Хадсон уже тут как тут.

Он кладет на прилавок стодолларовую купюру.

– Сдачи не надо.

Она смеется.

– Фига себе.

Затем сгребает деньги, свою ручку и сборник кроссвордов и направляется к двери в задней части магазина.

– Хорошего дня, – бросает она через плечо со смехом, от которого у меня холодеет кровь.

Глава 55. Дверь

– Неплохо, – замечает Мэйси, продолжающая стоять у двери.

– Больше я здесь никого не видела,