стал результатом огромной победы, которую власти молодой страны одержали над собственными идеологическими убеждениями и предрассудками. Ещё в марте 1921 года Ленин объяснял делегатам Х съезда, что «свобода торговли является для страны не меньшей опасностью, чем Колчак и Деникин вместе взятые», а уже в мае 1922-го ВЦИК издал декрет «Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых её законами и защищаемых судами РСФСР». Это вызвало громадное разочарование многих партийцев; тот же Троцкий заявил на заседании Политбюро, что «кукушка уже прокуковала, теперь дни советской власти сочтены». Тем не менее большевики действительно сумели на время вырваться из объятий химер доктринального марксизма и дать стране вздохнуть.

Были у нового экономического курса и свои недостатки. Половинчатый характер реформы позволил наладить торговлю, мелкое производство и сельское хозяйство, однако бизнес в очерченных для него рамках не мог обеспечить государству стадиального рывка, сократить отставание от стран Запада. Ни о каком развитии более или менее серьёзных производств на деньги нэпманов не могло быть и речи; в этом плане нувориши двадцатых в подмётки не годились дореволюционным фабрикантам. Полученные ими прибыли просто вкладывались в новые спекуляции либо тратились на «красивую жизнь».

Государство, оставившее себе незначительную часть рынка и вынужденное конкурировать с частниками, тратя часть резервов на поддержание товарного баланса, также не могло выделять средства на промышленную модернизацию, перевооружение армии и обеспечение технологических скачков. Свободно циркулирующие в обществе деньги позволяли гражданам неплохо жить, но не могли использоваться для рывка в будущее. А топтание на месте в тогдашних геополитических условиях ставило страну в крайне уязвимое положение перед более развитыми, богатыми и агрессивными западными соседями.

Именно это понимание и заставило власти задуматься о сворачивании НЭПа. Громких официальных заявлений по этому поводу не делалось, однако в октябре 1928 года в стране было объявлено о начале выполнения первого пятилетнего плана развития народного хозяйства; Советский Союз взял курс на коллективизацию и индустриализацию.

Окончательно похоронило НЭП постановление о полном запрете частной торговли в СССР, принятое 11 октября 1931 года.

Глава 4 Судьба противников

У нас всегда путают: «О покойниках — только хорошо»

и «Хорошо — только о покойниках».

Андрей Кнышев, классик юмора

Почему же большевики победили в Гражданской войне? Историки уже назвали тьму причин.

Прежде чем проиграть красным на фронтах, белые проиграли экономически. Все три российских оружейных завода — Ижевский, Сестрорецкий и Тульский — находились на территории, которую контролировали большевики. А колчаковская Сибирь располагала лишь 10 % всех российских фабрик.

БЕЗ ПОМОЩИ союзников деникинская и колчаковская армии воевать бы не смогли. Но едва закончилась Первая мировая, Антанта потеряла интерес к антибольшевистским силам как союзникам в войне с Германией. Впрочем, британские поставки Деникину осуществлялись в кредит, а с ноября 1919 года — только за наличные. К тому времени рубль уже не был конвертируемым, а перебои с боеприпасами стали роковыми. Атаман Краснов даже заключил союз с немцами, а германская марка стала денежной единицей на территории Области Войска Донского. Приказ Краснова гласил: «Я требую, чтобы все воздержались от каких бы то ни было выходок по отношению к германским войскам и смотрели бы на них так же, как на свои части». Как он мог после этого победить?

У белых так и не появилось единого командования, зато вся крупная промышленность оказалась в руках красных. А значит, в солдаты революции оказалось проще рекрутировать пролетариат, вооружая его продукцией его же заводов. И наступать от единого центра к окраинам сподручнее, особенно если у тебя яркие понятные лозунги, а противник мямлит что-то об обязательствах продолжать надоевшую всем войну. Красные умудрились эффективнее использовать «третьи силы» конфликта — от Махно с Петлюрой до чехословаков и немцев. Тем не менее мало кто из историков спорит, что белые имели шанс победить. В крестьянской стране все преимущества их врагов могла перевесить привычка к вековому укладу русской жизни с верой в доброго православного царя. Но именно здесь оказалось двойное дно. И не исключено, что как раз это обстоятельство и стало решающим.

Гражданская война началась сразу после свержения Временного правительства в Петрограде. 7 ноября (по новому стилю) 1917 года атаман Войска Донского Алексей Каледин объявил захват власти большевиками преступным, взял на себя всю полноту власти и ввёл военное положение, призвав на Дон «всех верных чести и присяге». Красные очнулись только в январе 2018-го, обнаружив, что Советы на юге России порядком погромлены, войска Каледина развёрнуты под Воронежем, а на Дону формируется 2-тысячная Добровольческая армия.

Однако 7 января красный командир Владимир Антонов-Овсеенко без сопротивления занял весь Донбасс. Более резвому продвижению на Ростов и Краснодар мешало не столько сопротивление калединцев, сколько самовольные перемирия, которые заключали части обеих сторон друг с другом. В итоге 24 января в станице Каменской казаки собрали съезд, низложили Каледина и признали власть Совнаркома. 11 февраля Каледин объявил своему правительству, что для защиты столицы Донского Войска Новочеркасска у него есть 147 штыков, сложил с себя полномочия и застрелился.

Будущий командующий Добровольческой армии Антон Деникин вспоминал: «Напор большевиков сдерживали несколько сот офицеров и детей-юнкеров, гимназистов, кадет, а панели и кафе Ростова и Новочеркасска были полны молодыми, здоровыми офицерами, не поступавшими в армию. После взятия Ростова большевиками советский комендант Калюжный жаловался в Совете рабочих депутатов на страшное обременение работой: тысячи офицеров являлись к нему в управление с заявлениями, что они не были в Добровольческой армии». Почему же потом ситуация изменилась? Так красные постарались: расстреляли две тысячи казачьих офицеров, начали конфисковывать хлеб, грабить и насильничать. И получили в ответку всё то, что Михаил Шолохов описал в «Тихом Доне».

Представления россиян о Гражданской войне во многом сформированы советским кино: за белых якобы воевали офицеры, дворяне, казаки, иностранные интервенты, часть разночинцев и интеллигентов. А за красных — рабочие и крестьяне. В реальности ничего подобного не наблюдалось: если вы жили в Иркутске, вас призывали в Белую армию, если в Москве — то в Красную. По словам историка и писателя Леонида Юзефовича, воевавших по идеологическим причинам было немного, а большинство воспринимало войну как стихийное бедствие, которое надо пережить. А когда рядом убивали товарища, мстили тем, чья сторона виновата в смерти. Например, рабочие из Ижевска и Воткинска за белых воевали под красным знаменем, а в штыки на красноармейцев шли с песней «Смело, товарищи, в ногу».

Вопреки стереотипу, за красных воевало едва ли меньше офицеров, чем против них. Костяк Русской императорской армии был