Шрифт:
Закладка:
Вот и в тот день Валентина Николаевна, провожая внучку утром, пообещала:
– Новый рецепт опробую! Со старой-то плитой сложно было, а эта сама готовит!
Татьяна кивнула, чмокнула бабушку в щечку и унеслась по своим делам. А когда вернулась…
Открыв дверь, девушка сразу почувствовала, что тянет паленым.
– Ба! Ты где?
В ответ тишина.
Таня кинулась в комнату, где на диване мирно спала бабушка.
Разбудив Валентину Николаевну, она вывела ее на лестничную клетку и вернулась в квартиру. Из кухни уже валил дым, пахло теперь не паленым, а чем-то горелым.
– Барсик! Где ты? Машка?!
Кот и кошка бабушки спрятались так, что даже в маленькой квартирке, где развернуться-то было негде, Таня их найти сразу просто не смогла.
Закрыла нос и рот краем футболки и, откашливаясь, она едва догадалась залезть в маленькую кладовку возле входной двери, где и увидела четыре перепуганных глаза на верхней полке.
– Идите сюда, горемыки!
Схватив кота за шкирку и сунув подмышку кошку, она шагнула к выходу и столкнулась в дверях с пожарным, которому поручили проверить, не остался ли кто-то в квартире.
Таня охнула, испугавшись, но ее приподняли над полом вместе с котами, куда-то понесли и поставили на ноги уже на лестничной клетке.
– Девушка, вы в порядке?
Встрепанная Татьяна, прижимающая к себе орущих и вырывающихся котов, только молча кивнула.
Гена потом говорил жене, что именно в этот момент она его и покорила.
– Представляешь, я в квартиру, где никого уже быть не должно, а оттуда эдакая кикимора, да еще под аккомпанемент кошачьего воя! Ну как тут не влюбиться? – хохотал муж.
Татьяна фыркала в ответ и отвечала:
– На себя бы посмотрел! Леший!
Как потом выяснилось, бабушка поставила готовить жаркое и забыла. Прилегла на минутку, да и заснула. Коты пытались ее разбудить, но то ли совесть Валентины Николаевны была кристально чистой, то ли возраст давал о себе знать, а только спала она днем крепко и спокойно, и разбудить ее можно было только при помощи старенького будильника, который когда-то поднимал ее саму на работу, а детей в детский сад и школу. Его Валентина Николаевна слышала всегда!
Таня, вскоре после своего переезда в город, стала замечать, что с памятью у Валентины Николаевны не совсем ладно. Просила бабушку обратиться к врачу, но та все отрицала, да и провалы были редкими. Кто не забывал, какое число сегодня? Теперь же Танюша поняла, что все серьезнее, чем казалось. Уговорив бабушку пройти обследование, она задумалась о том, как и какими силами сделать ремонт в кухне. К счастью, вся квартира не пострадала, но на кухне нужно было навести порядок. И Таня ломала голову, как это сделать, не беспокоя родных.
А тем же вечером в дверь раздался звонок:
– Здравствуйте! Я – Геннадий. Вы меня помните?
Коты сообразили, кто пришел, быстрее Татьяны. Они вились у ног гостя, так отчаянно мурлыча, что девушке оставалось только рассмеяться:
– Даже если бы я вас не узнала, мне объяснили бы. Я рада вас видеть! Чай не предложу, у нас бардак на кухне, как вы понимаете. Идемте! Я вас с бабушкой познакомлю! Это получше чая будет!
– Кухню покажете для начала?
– Зачем? – Таня удивленно смотрела, как парень стягивает с ног кроссовки.
– Надо!
Молча пожав плечами, она открыла дверь на кухню и замерла, любуясь Геной. Было в нем что-то такое, что заставило сердечко Тани дрогнуть, а потом замурчать в тон сидящим у ног котам.
И уже через месяц, вместе сделав косметический ремонт на бабушкиной кухне, Гена и Таня решили пожениться.
– Теперь точно стоит! – хохотал Гена. – Раз осилили ремонт – уживемся!
После свадьбы, веселой и шумной, они, посоветовавшись с родными, перебрались в двухкомнатную квартиру Гены, забрав с собой Валентину Николаевну.
Татьяна была из большой и очень дружной семьи. Восемь детей – пять сестер и три брата! И все родные не только по крови, но и по духу. Ближе не бывает!
Родители Татьяны смогли не только создать большую семью, но еще и наладить сердце ее так, чтобы всем было рядом и тепло, и хорошо.
Родителей Татьяна потеряла за три года до своей свадьбы. Сначала не стало мамы, а потом и отца.
Это стало ударом для всех.
И семья Тани сплотилась еще больше, пытаясь пережить эту невосполнимую потерю, поддерживая друг друга и не давая впасть в уныние.
Для Гены такие отношения были в новинку. Он не был единственным ребенком в семье, но с братом общался мало. Разница в возрасте сказывалась, ведь тот был на десять лет старше. Да и мать всегда твердила, что Гена брату не товарищ.
– Вы слишком разные, Геночка! Ты маленький. Не приставай!
Родители Гены жили далеко, и он выбирался к ним от силы раз в год, чтобы проведать. После таких визитов долго приходил в себя и думал о том, что хотел бы для себя совсем другую семью.
Ведь никогда в его семье не было теплых отношений. Никогда и никому в голову не приходило спросить: «Как настроение?» Проблемы каждого оставались личными проблемами и никого не волновали. Никому даже в голову не приходило предложить помощь тогда, когда она была так нужна. Уехав учиться, Геннадий лишь изредка получал письма или звонки от мамы, которые начинались и заканчивались жалобами на то, что он ее «забыл, бросил, и вообще, самый неблагодарный сын на свете».
У Тани же в семье сто раз на дню поинтересоваться что да как было в порядке вещей. И стоило кому-то заикнуться, что осень на дворе, настроение паршивое, и что-то где-то не ладится, как тут же на выручку выдвигался целый десант. Кто-то вез домашний тортик, кто-то тщательно выбирал и тащил банку с самым вкусным и любимым компотом, а кто-то, приехав, просто обнимал и говорил:
– Сестренка, не кисни! Вот еще придумала! Все хорошо будет! Я с тобой!
Поначалу Гена просто ошалел от такого количества родственников.
Племянники, племянницы, сестры, братья, их мужья и жены… Даже имен всех он сразу запомнить не смог и выучил постепенно, спустя несколько недель, множество раз переспрашивая, как зовут детей у, посмеивающейся над его памятью, Татьяны.
– Может, тебя с бабулечкой на прием к доктору отправить, Ген? Глядишь и лучше станет с памятью. Она вот детвору никогда не путает, несмотря на проблемы с памятью!
Гена смеялся и, подхватывая на руки очередного племянника,
