Шрифт:
Закладка:
– Да, почему все считают длинный декретный отпуск таким уж достижением? – подхватила Людмила. – Он многим не подходит. Вы мне дайте работу хорошую, чтобы на няню хватало, если ребенок заболел, и дайте садик возле дома, чтобы маленького ребенка на двух автобусах в сад не таскать зимой. Еще медицину хорошую и для ребенка, и для мамы. И я с удовольствием выйду на работу и продолжу делать карьеру, которой вот этот трехгодичный «отпуск за свой счет» очень мешает. В ресторанах есть детские комнаты, а во взрослых поликлиниках их нет! В детской поликлинике такие комнаты еще бывают… Что-то я ни одной поликлиники по типу «мать и дитя» не видела. Получается, что заболевшей женщине, например, с одним, а то и с двумя детьми к врачу сходить очень проблематично. Куда ей детей девать? С кем их оставить, пока она у врача сидит? Поэтому одинокая женщина с детьми не болеет до тех пор, пока «Скорая» ее в реанимацию не увезет.
Саша сказал:
– Недавно наткнулся на любопытный график. Он демонстрирует, как изменились привычки молодежи с годами. Если кратко: общение, любовь и работа уже не в почете, интерес к ним упал в разы. Причина в том, что современных детей окружают заботой, им удовлетворяют все их потребности еще до того, как сам ребенок их осознает. Они, подросшие, и знакомятся теперь тоже виртуально в Сети, там же и общаются. Потом, после двух-трех месяцев такого «общения» и нескольких реальных свиданий, идут в ЗАГС, создавать семью. А потом начинаются стоны про грязные носки, неумение готовить, неумение забить гвоздь… Поэтому и разводов стало больше. Поскольку жить с людьми, которые привыкли только к виртуальному общению – вести с ними быт, воспитывать детей – очень не просто.
– Но это все социальные моменты, – заметила я. – Это тоже надо решать, безусловно, но давайте лучше о том, что мы можем сделать сами? Лично для себя? Есть формула?
– А что, и правда, существует ли формула счастья? – поддержала меня Акса. – Действительно, давайте попробуем разобраться сами с собой. Вдруг у нас получится то, с чем другие философы и прочие мудрецы не смогли справиться.
Я села. Все послушно задумались.
Через некоторое время Костя поднял руку:
– Разрешите? Я первым. – Он прокашлялся. – Мне кажется, изначально душа должна чего-то желать. Ну вот как там у поэта – «Вся жизнь моя была залогом свиданья верного с тобой; я знаю, ты мне послан богом, до гроба ты хранитель мой…». Ну, короче, надо послать Вселенной некий запрос. Чтобы возникло истинное желание. Я не про физиологию, я про душу. Когда вот это томление, трепет… Простите уж за излишнюю романтизацию исходных данных. Но как будто душа тянется найти другую душу – родную. Она есть, она существует, та другая родная душа. Вот как в природе! – оживился он. – Океан, туман. Плеск волн, ни фига не видно… И киты поют, зовут друг друга. Слышат голос и плывут на него.
Людмила вдруг закрыла лицо ладонями, плечи ее затряслись. Она смеялась или плакала? Или это что-то нервное было? Впрочем, Людмила быстро справилась с собой, отняла руки от лица, сидела потом уже спокойно.
– Ты поэт, Костя, – серьезно произнесла Акса. – И все ты правильно говоришь. Только есть проблема – в этом тумане плавают обломки старых кораблей, они мешают китам встретится.
– Какие обломки, дорогая? – с интересом спросил Макар.
Акса ответила:
– Эти обломки, эти препятствия – наши заблуждения, наши изначально неправильные установки и прочий мусор. Штампы из любовных романов! Что мы должны обязательно потанцевать под дождем на набережной, искупаться голышом на море под звездами…
– Все это ерунда, согласен! – улыбнулся Макар, обращаясь к Аксе. – У меня все проще было, без звезд и танцев. Я зашел в кафе, когда искал Дашу, и увидел тебя, Акса. И я решил остаться здесь, познакомиться с тобой.
– А я тебя узнала, – усмехнулась Акса. – Кажется, я видела тебя давно. В снах. Но видишь, вспомнила же! Откликнулась на твой зов. Так что почти как в тех стихах…
– Наши души друг друга нашли и узнали. Да так, что сразу слепились в одно целое, что не разорвать ничем, если только пилить теперь по живому, – сказал Макар, глядя ей в глаза. Он старался ерничать и шутить по привычке, но у него не очень получилось, поскольку его голос в конце фразы все-таки дрогнул.
– Ты бабник и пьяница, – шлепнула его по плечу Акса. – Я не стану тебя тянуть, если что. Я сразу уйду.
– Я это знаю. Ты не пыталась меня переделать, – сказал Макар. – Я сам хочу стать другим. Я не пью уже несколько месяцев, и другие женщины мне не нужны.
Людмила вдруг произнесла с раздражением:
– А я всегда упорно пыталась вырвать из жизни лакомые куски, составляла алгоритмы, вела расчеты. И у меня ничего не получалось. Я считала этот мир несправедливым, я как ребенок топала ножками, кричала «хочу-хочу!» и требовала себе счастья. А потом я устала и затихла. И внезапно получила то, что хотела моя душа. А не ум, всегда находящийся во власти заблуждений и искажений. То есть мне бы с самого начала довериться мирозданию, богу, высшей силе, или как еще назвать, что есть над нами, но… вот так, как получилось, так получилось.
Костя взял ее руку и поцеловал.
Людмила словно не заметила этого, продолжила со спокойным удивлением:
– Я описывала Дорогому Мирозданию, каким должен быть мой идеальный мужчина. Я загадывала Дорогому Мирозданию его, мужчины, подробные параметры и характеристики… ну вот как на маркетплейсах ищут одежду или обувь. Я давала Вселенной этакий запрос на доставку из магазина. А вместо этого лучше бы попросила способность узнать свою родную душу – сквозь весь тот мусор, что забил мои фильтры. Сквозь те штампы, что забили мне голову. Мой мужчина оказался… – она не договорила, махнула рукой, замолчала.
Вот интересное дело, мои друзья, оказывается, тоже об этом думали! Этот разговор прозвучал как эхо моего другого разговора, с сестрой. Оказывается, многие теперь сравнивали выбор партнера с выбором товара. И в то же время спорили с этим суждением…
Костя обнял Людмилу, и ласково произнес:
– Твой
