айсберга. По-настоящему новым в компьютерах является то, как они принимают решения и создают идеи. Если бы компьютеры принимали решения и создавали идеи так же, как люди, то компьютеры были бы своего рода "новыми людьми". Такой сценарий часто рассматривается в научной фантастике: компьютер обретает сознание, у него появляются чувства, он влюбляется в человека и оказывается точно таким же, как мы. Но реальность совершенно иная и потенциально более тревожная.

 

ГЛАВА 7.

Relentless

: Сеть всегда включена

 

Люди привыкли к тому, что за ними следят. На протяжении миллионов лет за нами наблюдали и следили как другие животные, так и люди. Члены семьи, друзья и соседи всегда хотели знать, что мы делаем и чувствуем, и нам всегда было очень важно, как они нас видят и что о нас знают. Социальные иерархии, политические маневры и романтические отношения предполагали бесконечные усилия по расшифровке чувств и мыслей других людей, а иногда и сокрытию собственных чувств и мыслей.

Когда появились и развились централизованные бюрократические сети, одной из важнейших функций бюрократов стало наблюдение за целыми группами населения. Чиновники империи Цинь хотели знать, платим ли мы налоги или замышляем сопротивление. Католическая церковь хотела знать, платим ли мы десятину и занимаемся ли мастурбацией. Компания Coca-Cola хотела знать, как убедить нас покупать ее продукцию. Правители, священники и торговцы хотели знать наши секреты, чтобы контролировать нас и манипулировать нами.

Конечно, наблюдение было необходимо и для предоставления полезных услуг. Империи, церкви и корпорации нуждались в информации, чтобы обеспечивать людей безопасностью, поддержкой и товарами первой необходимости. В современных государствах санитарные службы хотят знать, откуда мы берем воду и куда испражняемся. Чиновники здравоохранения хотят знать, от каких болезней мы страдаем и сколько мы едим. Чиновники социального обеспечения хотят знать, не являемся ли мы безработными или, возможно, подвергаемся насилию со стороны наших супругов. Без этой информации они не смогут нам помочь.

Чтобы узнать нас, и благожелательным, и деспотичным бюрократиям нужно было сделать две вещи. Во-первых, собрать о нас множество данных. Во-вторых, проанализировать все эти данные и выявить закономерности. Соответственно, империи, церкви, корпорации и системы здравоохранения - от древнего Китая до современных Соединенных Штатов - собирали и анализировали данные о поведении миллионов людей. Однако во все времена и во всех местах наблюдение было неполным. В демократических странах, таких как современные Соединенные Штаты, слежка была ограничена законом для защиты частной жизни и индивидуальных прав. В тоталитарных режимах, таких как древняя империя Цинь и современный СССР, слежка не имела таких юридических барьеров, но сталкивалась с техническими ограничениями. Даже самые жестокие автократы не обладали технологиями, необходимыми для постоянной слежки за всеми. Поэтому даже в гитлеровской Германии, сталинском СССР или подражательном сталинском режиме, установленном в Румынии после 1945 года, по умолчанию сохранялся определенный уровень приватности.

Георге Иосифеску, один из первых ученых-компьютерщиков в Румынии, вспоминал, что, когда в 1970-х годах компьютеры только появились, режим страны с огромным беспокойством относился к этой незнакомой информационной технологии. Однажды в 1976 году, когда Иосифеску вошел в свой кабинет в правительственном Центре вычислений, он увидел, что там сидит незнакомый мужчина в помятом костюме. Иосифеску поприветствовал незнакомца, но тот не ответил. Иосифеску представился, но человек молчал. Тогда Иосифеску сел за свой стол, включил большой компьютер и начал работать. Незнакомец придвинул свой стул поближе, наблюдая за каждым движением Иосифеску.

В течение дня Иосифеску неоднократно пытался завязать разговор, спрашивая незнакомца, как его зовут, почему он здесь и что хочет узнать. Но мужчина молчал, а глаза его были широко открыты. Когда вечером Иосифеску отправился домой, мужчина встал и тоже ушел, не попрощавшись. Иосифеску знал, что лучше не задавать лишних вопросов: этот человек явно был агентом страшной румынской тайной полиции, Секуритате.

На следующее утро, когда Иосифеску пришел на работу, агент уже был там. Он снова весь день просидел за столом Иосифеску, молча делая записи в маленьком блокноте. Так продолжалось в течение следующих тринадцати лет, вплоть до краха коммунистического режима в 1989 году. Просидев все эти годы за одним и тем же столом, Иосифеску так и не узнал даже имени агента.

Иосифеску знал, что другие агенты и осведомители "Секуритате" наверняка следят за ним и за пределами офиса. Его опыт работы с мощной и потенциально подрывной технологией делал его главной мишенью. Но на самом деле параноидальный режим Николае Чаушеску считал мишенями все двадцать миллионов румынских граждан. Если бы это было возможно, Чаушеску установил бы за каждым из них постоянное наблюдение. Он действительно сделал несколько шагов в этом направлении. До его прихода к власти, в 1965 году, у "Секуритате" был всего один центр электронного наблюдения в Бухаресте и еще 11 в провинциальных городах. К 1978 году за одним только Бухарестом следили 10 центров электронного наблюдения, 248 центров контролировали провинции, а еще 1000 портативных устройств наблюдения были переброшены в отдаленные деревни и курортные городки для подслушивания.

Когда в конце 1970-х годов агенты Секуритате обнаружили, что некоторые румыны пишут анонимные письма на радио "Свободная Европа" с критикой режима, Чаушеску организовал общенациональную акцию по сбору образцов почерка у всех двадцати миллионов румынских граждан. Школы и университеты были вынуждены сдавать сочинения от каждого студента. Работодатели должны были требовать от каждого сотрудника написанное от руки резюме, а затем передавать его в "Секуритате". "А как насчет пенсионеров и безработных?" - спросил один из помощников Чаушеску. "Придумайте какую-нибудь новую форму!" - приказал диктатор. "Что-то, что они должны будут заполнить". Некоторые из диверсионных писем, однако, были напечатаны на машинке, поэтому Чаушеску зарегистрировал все государственные печатные машинки в стране, а образцы сдал в архив Секуритате. Люди, владевшие частной пишущей машинкой, должны были сообщить об этом в Секуритате, сдать "отпечатки пальцев" машинки и попросить официального разрешения на ее использование.

Но режим Чаушеску, как и сталинский режим, на который он ориентировался, не мог следить за каждым гражданином двадцать четыре часа в сутки. Учитывая, что даже агентам "Секуритате" нужно было спать, для того чтобы держать под постоянным наблюдением двадцать миллионов румынских граждан, их должно было быть не менее сорока миллионов. У Чаушеску же было всего около сорока тысяч агентов "Секуритате". И даже если бы Чаушеску смог каким-то образом создать сорок миллионов агентов, это только создало бы новые проблемы, потому что режиму нужно было следить и за своими собственными агентами. Как и Сталин, Чаушеску больше других доверял собственным агентам и чиновникам, особенно после того, как в