и подстроить свои социальные сети и поисковые алгоритмы таким образом, чтобы отдать предпочтение этому политику, что поможет ему победить на следующих выборах. В обмен на это, возможно, будущий премьер-министр откажется от схемы цифрового налога. Он также принимает постановления, защищающие технологические гиганты от судебных исков, касающихся конфиденциальности пользователей, тем самым облегчая им сбор информации в Уругвае. Было ли это подкупом? Обратите внимание, что ни один доллар или песо не перешел из рук в руки.

Такие сделки "информация за информацию" уже стали повсеместными. Каждый день миллиарды из нас совершают многочисленные транзакции с технологическими гигантами, но по нашим банковским счетам об этом невозможно догадаться, потому что деньги почти не движутся. Мы получаем от технологических гигантов информацию, а платим им информацией. По мере того как все больше транзакций совершается по модели "информация за информацию", информационная экономика растет за счет денежной экономики, пока само понятие денег не станет сомнительным.

Предполагается, что деньги - это универсальная мера стоимости, а не фишка, используемая только в определенных условиях. Но поскольку все больше вещей оценивается в терминах информации, а в денежном выражении они "бесплатны", в какой-то момент оценка богатства отдельных людей и корпораций по количеству долларов или песо становится ошибочной. Человек или корпорация с небольшим количеством денег в банке, но огромным банком информации может быть самым богатым или самым влиятельным субъектом в стране. Теоретически можно было бы оценить ценность их информации в денежном выражении, но на самом деле они никогда не конвертируют информацию в доллары или песо. Зачем им доллары, если они могут получить желаемое с помощью информации?

Это имеет далеко идущие последствия для налогообложения. Налоги направлены на перераспределение богатства. Они взимаются с самых богатых людей и корпораций, чтобы обеспечить всех. Однако налоговая система, которая умеет облагать только деньги, скоро устареет, поскольку многие операции больше не связаны с деньгами. В экономике, основанной на данных, где стоимость хранится в виде данных, а не в долларах, налогообложение только деньгами искажает экономическую и политическую картину. Некоторые из самых богатых компаний в стране могут платить нулевые налоги, потому что их богатство состоит из петабитов данных, а не миллиардов долларов.

Государства имеют тысячелетний опыт налогообложения денег. Они не знают, как облагать налогом информацию - по крайней мере, пока не знают. Если мы действительно переходим от экономики, в которой доминируют денежные операции, к экономике, в которой доминируют информационные операции, как должны реагировать государства? Китайская система социального кредитования - это один из способов, с помощью которого государство может адаптироваться к новым условиям. Как мы объясним в главе 7, система социальных кредитов по своей сути является новым видом денег - валютой, основанной на информации. Должны ли все государства копировать китайский пример и выпускать свои собственные социальные кредиты? Существуют ли альтернативные стратегии? Что говорит по этому поводу ваша любимая политическая партия?

 

СПРАВА И СЛЕВА

Налогообложение - лишь одна из многих проблем, порожденных компьютерной революцией. Компьютерная сеть разрушает почти все структуры власти. Демократии опасаются возникновения новых цифровых диктатур. Диктатуры опасаются появления агентов, которых они не знают, как контролировать. Все должны быть обеспокоены ликвидацией частной жизни и распространением колониализма данных. Мы объясним значение каждой из этих угроз в следующих главах, но здесь важно то, что разговоры об этих опасностях только начинаются, а технологии развиваются гораздо быстрее, чем политика.

Например, в чем разница между политикой республиканцев и демократов в области ИИ? Что такое правая позиция по ИИ, а что - левая? Консерваторы выступают против ИИ из-за угрозы, которую он представляет для традиционной культуры, ориентированной на человека, или они поддерживают его, потому что он будет способствовать экономическому росту и одновременно снизит потребность в рабочих-иммигрантах? Прогрессисты выступают против ИИ из-за риска дезинформации и растущей предвзятости или же принимают его как средство создания изобилия, способного финансировать всеобъемлющее государство всеобщего благосостояния? Трудно сказать, потому что до недавнего времени республиканцы и демократы, а также большинство других политических партий по всему миру не задумывались и не говорили много об этих вопросах.

Некоторые люди - инженеры и руководители высокотехнологичных корпораций - намного опережают политиков и избирателей и лучше, чем большинство из нас, осведомлены о развитии искусственного интеллекта, криптовалют, социальных кредитов и тому подобного. К сожалению, большинство из них не используют свои знания, чтобы помочь регулировать взрывной потенциал новых технологий. Вместо этого они используют их, чтобы заработать миллиарды долларов или накопить петабиты информации.

Есть и исключения, например Одри Танг. Она была ведущим хакером и инженером-программистом, который в 2014 году присоединился к студенческому движению Sunflower, протестовавшему против политики правительства на Тайване. Тайваньский кабинет министров был настолько впечатлен ее навыками, что Танг в итоге пригласили войти в состав правительства в качестве министра по цифровым технологиям. На этом посту она помогла сделать работу правительства более прозрачной для граждан. Ей также приписывают использование цифровых инструментов, которые помогли Тайваню успешно сдержать вспышку вируса COVID-19.

Однако политическая активность и карьерный путь Танг не являются нормой. На каждого выпускника факультета компьютерных наук, который хочет стать следующей Одри Танг, наверняка приходится гораздо больше тех, кто хочет стать следующим Джобсом, Цукербергом или Маском и построить многомиллиардную корпорацию, а не стать выборным государственным служащим. Это приводит к опасной информационной асимметрии. Люди, возглавляющие информационную революцию, знают о базовой технологии гораздо больше, чем те, кто должен ее регулировать. В таких условиях, какой смысл в скандировании о том, что клиент всегда прав и что избиратели знают лучше?

В следующих главах мы попытаемся немного уравнять шансы и призвать нас взять на себя ответственность за новые реалии, созданные компьютерной революцией. В этих главах много говорится о технологиях, но точка зрения - сугубо человеческая. Главный вопрос - что будет означать для людей жизнь в новой компьютерной сети, возможно, в качестве все более бесправного меньшинства? Как новая сеть изменит нашу политику, наше общество, нашу экономику и нашу повседневную жизнь? Каково это - постоянно находиться под наблюдением, руководством, вдохновением или санкциями миллиардов нечеловеческих сущностей? Как мы должны будем измениться, чтобы адаптироваться, выжить и, надеюсь, даже процветать в этом поразительном новом мире?

НИКАКОГО ДЕТЕРМИНИЗМА

Самое главное, что нужно помнить, - это то, что технология сама по себе редко бывает детерминированной. Вера в технологический детерминизм опасна тем, что снимает с людей всю ответственность. Да, поскольку человеческие общества представляют собой информационные сети, изобретение новых информационных технологий неизбежно приведет к изменению общества. Когда люди изобретут печатный станок или алгоритмы машинного