обучения, это неизбежно приведет к глубокой социальной и политической революции. Однако люди по-прежнему в значительной степени контролируют темпы, форму и направление этой революции, а значит, и несут за нее большую ответственность.

В любой момент наши научные знания и технические навыки могут быть использованы для разработки любого количества различных технологий, но в нашем распоряжении лишь ограниченные ресурсы. Мы должны ответственно выбирать, куда вкладывать эти ресурсы. Куда их направить: на разработку нового лекарства от малярии, ветряной турбины или новой захватывающей видеоигры? В нашем выборе нет ничего неизбежного; он отражает политические, экономические и культурные приоритеты.

В 1970-х годах большинство компьютерных корпораций, таких как IBM, сосредоточились на разработке больших и дорогостоящих машин, которые они продавали крупным корпорациям и правительственным учреждениям. Технически было возможно разработать небольшие дешевые персональные компьютеры и продавать их частным лицам, но IBM это мало интересовало. Это не вписывалось в ее бизнес-модель. По другую сторону железного занавеса, в СССР, Советский Союз тоже интересовался компьютерами, но он был еще менее склонен к разработке персональных компьютеров, чем IBM. В тоталитарном государстве, где даже частное владение пишущими машинками было под подозрением, идея предоставить частным лицам контроль над мощной информационной технологией была табу. Поэтому компьютеры выдавались в основном руководителям советских заводов, и даже они должны были отправлять все свои данные в Москву для анализа. В результате Москва была завалена бумажной работой. К 1980-м годам эта громоздкая система компьютеров производила 800 миллиардов документов в год, и все они предназначались для столицы.

Однако в то время, когда IBM и советское правительство отказались от разработки персонального компьютера, любители, такие как члены Калифорнийского клуба домашних компьютеров, решили сделать это самостоятельно. Это было осознанное идеологическое решение, принятое под влиянием контркультуры 1960-х годов с ее анархистскими идеями власти народа и либертарианским недоверием к правительствам и крупным корпорациям.

Ведущие члены Homebrew Computer Club, такие как Стив Джобс и Стив Возняк, имели большие мечты, но мало денег и не имели доступа к ресурсам корпоративной Америки или правительственного аппарата. Джобс и Возняк продали свое личное имущество, например Volkswagen Джобса, чтобы профинансировать создание первого компьютера Apple. Именно благодаря таким личным решениям, а не неизбежному указу богини технологий, к 1977 году люди могли купить персональный компьютер Apple II по цене 1298 долларов - сумма немалая, но посильная для среднего класса.

Мы можем легко представить себе альтернативную историю. Предположим, что в 1970-х годах человечество имело доступ к тем же научным знаниям и техническим навыкам, но маккартизм погубил контркультуру 1960-х и установил в Америке тоталитарный режим, зеркально отражающий советскую систему. Были бы у нас сегодня персональные компьютеры? Конечно, персональные компьютеры могли бы появиться в другое время и в другом месте. Но в истории время и место имеют решающее значение, и нет двух одинаковых моментов. Очень важно, что Америка была колонизирована испанцами в 1490-х годах, а не османами в 1520-х, или что атомную бомбу разработали американцы в 1945 году, а не немцы в 1942-м. Точно так же были бы значительные политические, экономические и культурные последствия, если бы персональный компьютер появился не в Сан-Франциско 1970-х годов, а в Осаке 1980-х или в Шанхае первого десятилетия XXI века.

То же самое можно сказать и о технологиях, которые разрабатываются в настоящее время. Инженеры, работающие на авторитарные правительства и безжалостные корпорации, могут разработать новые инструменты для расширения возможностей центральной власти, следя за гражданами и клиентами двадцать четыре часа в сутки. Хакеры, работающие на демократические государства, могут разработать новые инструменты для укрепления механизмов самокоррекции общества, разоблачая коррупцию в правительстве и недобросовестные действия корпораций. Могут быть разработаны обе технологии.

На этом выбор не заканчивается. Даже после разработки определенного инструмента ему можно найти множество применений. Мы можем использовать нож, чтобы убить человека, спасти ему жизнь во время операции или нарезать овощи для ужина. Нож не заставляет нас действовать. Это выбор человека. Точно так же, когда появились дешевые радиоприемники, почти каждая семья в Германии могла позволить себе иметь его дома. Но как он будет использоваться? Дешевые радиоприемники могли означать, что, когда тоталитарный лидер произносил речь, она могла дойти до гостиной каждой немецкой семьи. Или же они могли означать, что каждая немецкая семья могла выбрать для прослушивания разные радиопрограммы, отражающие и культивирующие разнообразие политических и художественных взглядов. Восточная Германия пошла по одному пути, Западная Германия - по другому. Хотя радиоприемники в Восточной Германии технически могли принимать широкий спектр передач, правительство Восточной Германии делало все возможное, чтобы заглушить западные передачи, и наказывало тех, кто тайно на них настраивался.55 Технология была одна и та же, но политика использовала ее совершенно по-разному.

То же самое можно сказать и о новых технологиях XXI века. Чтобы реализовать свои возможности, мы должны сначала понять, что представляют собой новые технологии и что они могут сделать. Это неотложная обязанность каждого гражданина. Естественно, не каждому гражданину нужна докторская степень по информатике, но чтобы сохранить контроль над нашим будущим, нам необходимо понимать политический потенциал компьютеров. Итак, в следующих нескольких главах мы предлагаем обзор компьютерной политики для граждан XXI века. Сначала мы узнаем, какие политические угрозы и обещания таит в себе новая компьютерная сеть, а затем изучим различные способы, с помощью которых демократии, диктатуры и международная система в целом могут приспособиться к новой компьютерной политике.

Политика - это тонкий баланс между истиной и порядком. По мере того как компьютеры становятся важными участниками нашей информационной сети, на них все чаще возлагается задача поиска истины и поддержания порядка. Например, попытка найти правду об изменении климата все больше зависит от расчетов, которые могут сделать только компьютеры, а попытка достичь социального консенсуса по поводу изменения климата все больше зависит от рекомендательных алгоритмов, которые курируют наши новостные ленты, и от творческих алгоритмов, которые пишут новостные истории, фальшивые новости и вымысел. В настоящее время мы находимся в политическом тупике по вопросу об изменении климата, отчасти потому, что компьютеры зашли в тупик. Расчеты одного набора компьютеров предупреждают нас о надвигающейся экологической катастрофе, но другой набор компьютеров предлагает нам посмотреть видео, которое ставит под сомнение эти предупреждения. Каким компьютерам верить? Человеческая политика - это теперь и компьютерная политика.

Чтобы понять новую компьютерную политику, нам нужно глубже понять, что нового в компьютерах. В этой главе мы отметили, что в отличие от печатных станков и других прежних инструментов, компьютеры могут самостоятельно принимать решения и создавать идеи. Однако это лишь верхушка