Шрифт:
Закладка:
— Угу, — без малейшего энтузиазма согласился Джеф. Ему вдруг пришло в голову, что с момента, когда он видел сына последний раз, прошло чуть больше семи лет. Парню уже четырнадцать. Что-то он теперь думает о своём отце? Хочет ли этой встречи?
Убедившись, что Джеф не собирается возражать, Элис удовлетворённо кивнула.
— Не волнуйся. Это ведь не стадо аллигаторов, а всего лишь пара подростков.
Ответа не последовало. Элис подошла к столу, налила себе из чайника воды. И, едва сделав глоток, заметила с удивлением:
— Надо же… Раньше вода на Даффу была куда хуже по качеству.
— Я перебрал опреснитель и заменил фильтр, — торопливо соврал Джеф.
Дело было вовсе не в фильтре, а в том, что воду для питья приносил Карл. И брал он её из источника на дне лагуны. До починки опреснителя это было весьма кстати. Но и после Карл продолжил таскать вёдра, говоря, что вода из фильтра «пустая на вкус». Тут Джеф был вынужден с ним согласиться: вода хозяев планеты была гораздо приятнее. Добывалась она довольно просто: Карл находил на дне выход трубы и вставлял в него длинную сухую камышину с резиновой трубкой на верхнем срезе. «Интересно, почему ачи не додумались добывать воду таким же способом? — размышлял Джеф про себя. — Впрочем, мне ведь это тоже не пришло в голову…»
Наблюдая за Карлом, Джеф постепенно пришёл к выводу, что его сосед во многом рассуждает не так, как выросшие в цивилизованных мирах люди. Сам Джеф, например, если собирался копать, прежде всего размечал участок, а потом озадачивался поиском лопаты. А Карл просто принимался за дело, используя любой подручный инструмент. Который нередко сам же и мастерил, прямо на месте, из мусора под ногами.
Стирку, уборку и починку мелких вещей Карл, похоже, и за работу-то не считал, такими делами он занимался на ходу и в часы дневного отдыха. Довольно много времени у него отнимало плетение лаптей и изготовление ткани из камыша. Делать себе одежду и обувь он не бросил даже после того, как Джеф предложил ему вещи, привезённые кораблём из Химедзи. Карл вообще неохотно принимал подарки. Единственное, что из предложенного, смущаясь, с горем пополам согласился взять — пару смен нижнего белья.
Несомненно, Карл был из тех людей, что уцелеют в любой апокалипсис и сделаются прародителями нового, живучего и неприхотливого человеческого стада. Первобытная, некомфортная, полная хлопот островная жизнь ничуть его не тяготила. Более того, он считал её абсолютно нормальной и не грустил о покинутой родине. Может, за долгие годы, проведённые на Парадизе, тоска по дому успела перегореть и угаснуть в его душе, но Джеф больше склонялся к другому выводу: жизнь поселенцев на Назарете слишком мало отличается от парадизского бытия.
Как гласит реклама экотоваров, выпускаемых на планетах ЕГЦ, «выросло под солнцем, в живой земле; сделано с любовью, людскими руками». И обычно этот слоган сопровождает идиллическая картинка: избы с резными наличниками, пёстрая корова, румяные девки жнут серпами рожь… Только что стоит за этими «милыми традициями старины»? На Назарете нарочно используются технологии позапрошлого века, как на производстве, так и в быту, чтобы не загрязнять воздух и почву. Получается, что обычный назаретянин рождается и растёт в грязи и нищете, смолоду выполняет тяжелую низкоквалифицированную работу, живет, окруженный опасностями неприветливого, дикого мира, не имея ни доступа к нормальной медицине, ни современного комфорта, ни доступных жителям большинства планет развлечений. И всё это ради прибыли патриархов ЕГЦ. Удивительно, что после обучения на других планетах назаретяне соглашаются вернуться домой. Хотя, возможно, такое безропотное послушание главам общин — закономерный результат воспитания в страхе Божьем с самого рождения…
И всё-таки если разговор за ужином сворачивал на события прошлой жизни, Карл, в отличие от Джефа, вспоминал родину без печали и раздражения. Отмечал лишь, что Парадиз в плане климата куда приятнее, ведь на годных для жизни островах не бывает мороза и снега.
В целом Джеф готов был признать, что от Карла больше пользы, чем вреда. Но порой сосед умудрялся основательно вывести его из себя, причём именно тем, что принято считать положительными качествами: неуёмным трудолюбием и готовностью мириться с любыми неудобствами.
После того, как опреснитель был приведён в порядок, Джеф стал включать его каждый день по утрам и набирать в резервуар воду для полива грядок. Мотор насоса по-прежнему закрывал самодельный экран, но от ачей это систему автополива не спасло. Однажды утром в лагуне появилась небольшая белопёрая стая с серебрянокрылым надсмотрщиком во главе.
— Вот чёрт! — воскликнул Джеф, тем же вечером обнаружив несколько дырок в резервуаре с водой. — Налетели, уроды…
— Пускай живут, — великодушно «разрешил» Карл.
— За день половину резервуара высосали, а ещё больше воды просто в землю через дырки ушло.
— Тебе жалко? Вода вообще-то общая.
— А электричество — моё, — мрачно заявил Джеф.
— Положим, тоже не твоё, а солнечное, — резонно возразил ему Карл. — Выходит, у ачей не меньше прав на него, чем у нас с тобой.
Мэри, мнения которой никто не спрашивал, подтвердила:
— Это так.
— Да не хочу я видеть у себя на острове этот птичий сумасшедший дом! — возмутился Джеф. — Сейчас понастроят всякой фигни…
— Не понастроят, — мотнул головой Карл. — Остров низкий. Здесь поселится разве что бригада добытчиков. Да кстати, уже и поселилась. Они из клана Владыки Радуг.
— Плевать! Хоть из клана Чёрта Лысого! Опять рапаны, контейнеры, драки и прочая хрень. Только без них нормально, по-человечески жить начали…
Карл вздохнул, положил на плечо Джефу свою твёрдую, заскорузлую ладонь и терпеливо промолвил:
— Джеффри… Не всё ли равно, чем заняты ачи? Не нападают — и ладно. Тебя ведь к ним никто не гонит. Ну, будут они жить на берегу своим порядком. А мы здесь — своим. Господь ведь создал этот мир для всех, значит, если жить по Его заповедям, никому не будет тесно.
— Да ну тебя! — рявкнул Джеф. — Тоже мне, миротворец без порток…
И, сбросив с плеча руку Карла, решительным шагом направился к лагуне, разбираться с незаконными мигрантами.
Где-то на полдороге Джеф
