что он не взял с собой переговорных зеркал. Впрочем, за поясом у него был топор, лезвие которого оказалось достаточно хорошо отполированным, чтобы пустить под ноги Танцору приветственный блик.

Сперва все ачи, включая Танцора и Чиля, уставились на него в упор. Это был дурной знак. Один только Балабол повернул голову в профиль и сказал: «Привет. Меня зовут Джеф Уоллис». Чиль хотел было клюнуть его за это, но Джеф в тот же миг резко дёрнул рычаг вниз и сразу вернул обратно, в нейтральное положение. Из шланга жёстко плюнуло.

Джеф не целился, однако удача в кои-то веки оказалась на его стороне: получив водой точно в морду, Чиль отпрянул. Зато Кусака с Дрищом немедленно кинулись вперёд. И тоже были встречены струёй воды, только на сей раз Джеф не осторожничал, а искупал их от души и отбросил от себя подальше.

Ачам Владыки Радуг такой поворот пришёлся по вкусу. Они отступили, посылая сигналы примирения: те, у кого серебра на перьях было поменьше, попрятали клювы под крылья, а Тормоз, Юг и ещё один с ног до головы серебряный ач перестали сверлить Джефа пристальными взглядами. Чудик, Балабол и ещё с десяток ачей Рассветного Пламени тоже уткнули носы в подкрылки. Только после этого Чиль медленно, словно нехотя повернулся в профиль и показал Джефу отражение воды в крыле.

Танцор приказал своим ачам чуть отойти, а сам направился к Джефу. Шёл он медленно, чинно, ничем не выказывая угрозы, но в то же время ясно давая понять, что снисходит к подчинённому. Джеф не стал нарываться на ссору, отвернулся и посмотрел на вождя клана через отражение в лезвии топора. Это успокоило ачей Рассветного Пламени, но зато со стороны Тормоза и компании прилетело несколько возмущённых бликов. Самый серебряный из них встопорщил перья и решительно зашагал к Джефу. «Ага, — подумал тот, — а ты у нас, значит, Владыка Радуг. Буду звать тебя Клубком. Ну, что сказать… Осанки и грации Танцора тебе не достаёт. Но возможно, ты не глупее его? Тогда у нас есть шанс договориться».

Видимо, у ярчайших имелись свои правила этикета. Танцор подошёл к Джефу первым, и потому первым начал разговор. Клубку пришлось ждать, но он напустил на себя такой величественный вид, что сразу стало понятно: старший и более мудрый делает юному собрату одолжение. Танцора это ничуть не смутило. Он показал Джефу отражение неба и воды в подкрылке («Не бойся, ты в безопасности»), а потом спросил светознаками:

— Шум делает воду?

Джеф ответил знаком согласия, и Танцор тут же проницательно заметил:

— Ты делаешь шум.

Снова получив подтверждение своим догадкам, он предложил:

— Шуми для Рассветного Пламени. Будет вода — будешь жив и сыт.

Клубок кинул на Танцора короткий свирепый взгляд, но вмешиваться в разговор не стал и сразу же отвернулся.

Джеф ответил отрицательным знаком.

— Шуми для Владыки Радуг, — великодушно предложил Клубок.

Джеф вздохнул, подышал на лезвие топора, потёр его о комбез и, с трудом подбирая самые простые светознаки, ответил:

— Шум воды делаю для себя.

— Здесь земля Владыки Радуг, — возразил Клубок.

— Теперь нет. Уходите, чтобы не сгореть, — спокойно просигналил Клубку Танцор.

— Без меня станет ничья, нет воды, — нагло заявил обоим ярчайшим Джеф. — Огонь с небес мешает растить еду, не нужен.

Клубок с Танцором почти одновременно метнули друг другу под ноги яркие блики, но Танцор на долю мгновения запоздал. Он спрятал голову под крыло, а Клубок предложил:

— Владыка Радуг скроет шум и даст еду. Растить не придётся.

Ответить Джеф не успел. Клубок резко щёлкнул клювом и спрятал голову под плотно прижатое крыло. Настала очередь Танцора.

— Рассветное Пламя оставит на земле тех, кого укажешь. И даст…

Последний светознак был Джефу незнаком. Он включал в себя простые обозначения камыша, земли и роста. «Имеется виду плодородный грунт?» — предположил он. Переспросить не успел: Танцор тоже щёлкнул клювом, подавая знак Клубку. Оба отвернулись от Джефа, направив в его сторону гладкие зеркальные надкрылья. «Эх, — подумал Джеф, — всё-таки эти поганцы не видят во мне равного. Они думают, что оказывают мне милость, позволяя выбрать, кому продаться».

Ярчайшие долго ждать не привыкли, ответ следовало дать немедленно. Джеф зажмурился и рискнул: послал солнечный зайчик в крыло Танцора. Клубок сверкнул на своих, шумно расправил крылья, и клан Владыки Радуг взмыл ввысь. Серебрянокрылые Рассветного Пламени окружили Джефа, повернув к нему зеркальные перья, один только Танцор нахохлился, став почти матовым. И Джеф понял, что происходит. Каждый серебрянокрылый имел самок, детей и белокрылых подчинённых, и значит, указав на одного из них, Джеф выберет себе сразу десятка полтора соседей. «А, была-не была, — подумал Джеф, посылая солнечный зайчик в Чиля. Может, это не слишком честно по отношению к Гондолину, но в выборе проблем на свою голову я консервативен».

Глаза боятся, руки делают

На следующее утро ачи исполнили свою часть договора, причём сделали это неожиданным для Джефа способом: достали землю из-под воды. Сперва Чиль, правда, спросил, куда её складывать. Джеф указал на два ряда колышков, вбитых от верхнего края фундамента до берега лагуны. Между ними планировался сток для пресной воды, а по бокам можно было устроить грядки.

Ачи, как водится, поняли всё по-своему: на пространстве между колышками они проковыряли нечто вроде лестницы с крупными чашеобразными ступенями размером примерно с ачье гнездо, а потом в каждую из четырёх получившихся чаш натаскали грунта со дна лагуны. Вероятно, именно так они готовили места под посадки камыша на террасах и огородик Мэри на острове Рассветного Пламени.

Однако прежде, чем сажать что-либо, требовалось тщательно промыть почву от морской соли. «Приспичило же Карлу именно сейчас свалить на рыбалку, — ворчал про себя Джеф, перекладывая шланги системы автополива. — Могли бы вместо этого заняться водопроводом…» Но до возвращения Карла оставалась ещё как минимум неделя, поэтому пришлось пока заливать новые грядки водой из опреснителя.

В первый раз ачи наблюдали за включением насоса весьма настороженно. Они ждали, что появление воды будет сопровождаться электормагнитным шумом, но ничего подобного не случилось: экран из остова шкафа уже занял своё обычное место. Чиль в недоумении покружил рядом с