насилие сохраняло в обществе спокойствие и порядок. Уверенность отца в своей правоте подтверждалась его жизненным опытом, а не логическими умозаключениями.

Сиддхартхе такая позиция представлялась неприемлемой, не способной решить противоречия жизни по существу.

«Пустые» разговоры сына Шуддходана еще как-то пережил, но не стерпел его безразличия к выработке в себе профессиональных навыков воина. Сиддхартха должен был вывернуть себя наизнанку, но научиться лихо скакать на коне, управлять колесницей, виртуозно владеть мечом, метко стрелять из лука, отлавливать и дрессировать слонов. Слоны в то время представляли грозное оружие. Как это ни покажется странным, Сиддхартха легко и непринужденно выполнил пожелание отца и в совершенстве овладел военным искусством. По крайней мере так утверждает предание.

Республика шакьев занимала несколько заболоченных равнин у южных подножий Гималаев, так называемых гималайских тераев. На западе ее граница пролегала по среднему течению реки Рапти — левого притока реки Карнали. В свою очередь река Карнали втекает в Гангу. Эта полноводная река с мощными летними паводками берет начало в Малых Гималаях, а точнее, в северных отрогах Сиваликского, или Шиваликского, горного хребта (на языке хинди Шивалик буквально — «Принадлежащее Шиве»). С востока и юга малую родину Сиддхартхи Гаутамы опоясывает с горными перекатами священная для буддистов река Рохини. Она разделяла земли родов шакьев и колиев.

Китайский буддийский паломник VII века н. э. Сюань Цзань писал: «Земля в этой стране жирная и плодородная, посевы и жатвы происходят в правильные промежутки времени, нравы жителей кротки и дружелюбны»[214].

С восточной стороны Капилавасту восходило солнце, стремительно заливавшее поля успокаивающим светом. За полями начинался глухой лес — территория темнокожих охотников, которыми шакьи пугали детей.

На севере, на расстоянии более 60 километров от Капилавасту возвышается зубчатая горная гряда. Дойти пешком до этой гряды не так-то просто. Мало кто отважится пересечь заболоченную местность с зарослями камыша и притаившимися змеями, а затем войти в джунгли с тиграми, слонами и носорогами. А кто рискнет, тот должен рассчитывать на свою храбрость, умение дать отпор хищникам, на зоркие глаза и слепую удачу. Бывалым людям, как известно, все нипочем, им сам черт не брат. Ни хищные звери, ни змеи, ни тропическая лихорадка. Им всегда везет, и они достигают намеченной цели.

Какое счастье оказаться в Гималаях и почувствовать, как они свободны, независимы и бесстрастны! Без этих гор не было бы Гаутамы Будды. Уже своим величественным видом и сверхъестественной, запредельной красотой они заботливо выпестовали его мораль одинокого путника. Ту, высшую мораль, которая не ужилась с родовой, групповой моралью — ханжеской и зажатой сословными предрассудками.

Я представляю, как Сиддхартха Гаутама вспоминал эти великие горы. Туман, густея, погружал в себя влажную и кишащую змеями землю, словно на время изымал ее из ландшафтной панорамы. Он закрывал глаза, и в его сознании возникали рельефно выделяющиеся на горизонте неровные и заостренные всплески далекой гряды. А уже за ней появлялись самые высокие в мире горные вершины, подпирающие небо своими сверкающими на солнце снежными шапками.

Когда наступил момент прозрения, он, вдохновленный Гималаями, не пошел, однако, по речным долинам и распадкам навстречу белому безмолвию, а устремился в противоположную сторону, на юго-восток, где по лесным чащобам и тайным схронам прятались несчастные, обозленные и обреченные на скорую смерть люди. Это путешествие ожидало впереди Сиддхартху Гаутаму.

Информация о размерах олигархической республики шакьев противоречивая. По одним источникам, шакьи владели крошечной территорией — всего-то около 28 квадратных километров. С этим утверждением почти соглашался Герман Ольденберг. Он полагал, что область общего проживания племен шакьев, колиев, личчхавов и других в ширину была чуть больше и составляла 48 километров. На ней шакьям принадлежало совсем немного земли[215].

По другим источникам — ее размеры были несоизмеримо больше. Паломник Сюань Цзань писал о территории, окружность которой составляла 1800 километров. На ней располагалось десять городов. Помимо Капилавасту это Катума, Самагама, Кхомадусса, Метарупа (Улампа), Нагарака, Саккара, Силавати и Ведханна. К владениям колиев в ранних буддийских источниках относят следующие поселения: Девадаха, Халиддавасана, Каккарапатта, Кунди, Рамагама, Саджджанела, Сапуга и Уттара[216].

Хайнц Вольфганг Шуман предполагает, что каждый из этих городов группировал вокруг себя какое-то количество деревень и был типичным райцентром с развитой торговлей, рынком и амбарами[217].

По свидетельству Сюань Цзаня, Капилавасту был опоясан семикилометровой крепостной кирпичной стеной. Население республики, по подсчетам Сюань Цзаня, составляло 180 тысяч человек. Из них 140 тысяч проживало в городах, а 40 тысяч — в деревнях[218].

Судя по всему, расширение и укрепление города Капилавасту, стремительный рост населения провинции обозначились значительно позднее. В ту эпоху, когда буддизм в государственном статусе уже просуществовал два-три-четыре века. Что касается IV века до н. э., большинство населения республики шакьев жило в глинобитных домах и хижинах из бамбука и тростника[219].

Приведу реконструкцию города, предложенную Хайнцем Вольфгангом Шуманом в его книге «Исторический Будда». Капилавасту был разделен на две части — нижнюю и верхнюю. Нижнюю часть города занимали люди скромного достатка, верхнюю — люди состоятельные и очень богатые. Везде все дома стояли на столбах. Для выбора подобного типа строений существовали веские причины. В сезон дождей жилища могли быть смыты водными потоками. В то время большую опасность для людей представляли крысы, змеи и скорпионы. В поисках новых прибежищ они из своих затопленных нор разбегались и расползались в разные стороны.

Дом Шуддходаны внешне резко выделялся из всех строений Капилавасту. Он был многоэтажный, построенный, вероятно, из кирпича. Его окружал низкий земляной вал. Неподалеку от дома находился пруд с голубыми, красными и белыми лотосами. Домочадцы Шуддходаны в течение трех сезонов меняли место для сна. Летом спали на отгороженной верхней террасе, то есть на крыше. Зимой — на среднем этаже, где стояла печь. В сезон дождей перебирались в самую безопасную часть дома — на последний этаж, под крышу. Туда-то ядовитые существа вряд ли доберутся. К тому же под звук дождя, как все знают, быстро засыпаешь и видишь хорошие сны[220].

Какое-то время республика шакьев сохраняла свою самостоятельность. Вместе с тем в VI веке до н. э., задолго до рождения Сиддхартхи Гаутамы, она попала в зависимость от сильного государства Кошала. Территория Кошалы располагалась к северу от среднего течения реки Ганги, захватив часть нынешнего штата Уттар-Прадеш и юго-западный Непал. Столицей Кошалы в то время был город Шравасти (палийский вариант: Саваттхи), один из шести крупнейших индийских городов того времени. Бо́льшую часть своей монашеской жизни Будда Шакьямуни провел именно в нем. Александр Каннингем месторасположение города Шравасти связывал с современным городом Сахет-Махет, разместившимся по берегам реки Рапти. Таковы границы «малой» и «большой»