Шрифт:
Закладка:
Митинг мгновенно превратился в невообразимое столпотворение. С зарождающимся ревом ужаса тысячи зрителей исполинской волной ринулись прочь от помоста, разбегаясь во все стороны, падая и попадая под ноги других бегущих, ломая и опрокидывая стулья, теряя обувь, цепляясь за спины тех, кто опережал их в попытке спастись… А высоко над ними огромные экраны показывали лицо Дрейтона с отвисшей челюстью и дрожащими губами. Тварь спланировала к нему, сверкая жуткими когтями, и железным капканом сомкнула их вокруг торса Дрейтона, а потом взмахнула крыльями и взлетела. Дрейтон корчился и извивался, словно рыбина, выхваченная хищной птицей из воды, и с высоты донесся его пронзительный крик.
Охранники сенатора – те немногие, кто не сбежал, – выхватили оружие и, укрывшись за помостом, открыли стрельбу по взлетающей в небо твари. Делаплейн тоже вытащила свой «глок», полицейские последовали ее примеру, но машущее крыльями чудовище поднималось все выше и выше, где его нельзя было уже достать, и капитан прекратила стрельбу. Слишком велики были шансы попасть в самого сенатора. Кроме того, непохоже было, что шквал огня хоть как-то повредил твари, наоборот, только разозлил ее. Она повернула комариную голову и погрузила трубкообразную верхнюю губу в тело сенатора. Жалобный крик Дрейтона внезапно затих, сменившись булькающими, причмокивающими звуками, как будто кто-то пил через трубочку густой молочный коктейль.
Делаплейн снова взяла передатчик:
– Это капитан Делаплейн. Я в Форсайт-парке. Нам нужен спецназ, нам нужна Национальная гвардия, нам нужно тяжелое вооружение, нам нужны войска. Немедленно!
В этот самый момент охваченная паникой обезумевшая толпа хлынула на полицейский наряд живым цунами, какой-то здоровяк с бритой головой задел на бегу Делаплейн, и она едва успела отскочить в сторону от проносившегося мимо людского потока.
66
Следом за Пендергастом Колдмун взбежал по подвальной лестнице в вестибюль. Обычно тихое помещение быстро заполнялось людьми, хлынувшими с улицы в поисках укрытия. Кто-то рыдал, кто-то бился в истерике, многие были пьяны. Пробивая дорогу через этот поток, Колдмун гадал, куда черти понесли Констанс, когда она по-кошачьи бесшумно ускользнула из подвальной комнаты. Одному Богу известно, что задумала эта пугающая женщина.
На улице царил еще больший хаос. На юге, где проходил политический митинг, в небе кружила, словно ястреб, чудовищная тварь. Ее тело мерцало потусторонним сиянием, на левом крыле старым шрамом горел странный крест. Она держала что-то в когтях – человеческое тело. Выхватив пистолет, Пендергаст рванулся вперед, навстречу толпе, Колдмун пытался не отстать от него. Воздух гудел от криков, сирен и беспорядочной стрельбы. Улицы и тротуары были забиты народом, охваченные паникой люди разбегались кто куда, лишь бы укрыться от жуткой твари.
Пока Колдмун с благоговейным ужасом наблюдал за чудовищем, оно выпустило из когтей труп и спикировало на еще оставшуюся в парке толпу под хор испуганных криков и разрозненные выстрелы. Захлопав мерцающими крыльями, тварь снова взмыла в небо с несколькими новыми извивающимися жертвами в когтях.
Колдмун не мог оторвать глаз от жуткой твари, пытаясь в то же время пробиться сквозь толпу и осмыслить, что же он видит. Это был не Вакиньян, небесный дух грома, о котором ему рассказывала бабушка. И не Унктехи, гигантский рогатый змей, тревоживший его детские сны. Нет, это была какая-то ужасная смесь, мерзкое непотребство, покрытое боевыми шрамами чудище, какому нет места ни на земле, ни в мифах.
Нет места на земле…
– Не отставайте! – гаркнул Пендергаст, прорываясь к парку.
Тварь все так же кружила в небе, страдая от пуль ничуть не больше, чем бык от блошиных укусов. Она раз за разом ныряла в толпу, выхватывала из нее людей, разрывала в воздухе на части, разбрасывала, а потом с кровожадной яростью опять пикировала за новыми жертвами.
Пендергаст с кошачьей ловкостью петлял в бегущей толпе, Колдмун едва поспевал за ним.
– Мы должны подобраться к ней как можно ближе и найти какую-нибудь возвышенность, – сказал Пендергаст и вдруг указал куда-то пальцем. – Церковь!
Впереди загрохотало, и Колдмун увидел, как башни усилителей опрокинулись под брызги искр и шипение электрических разрядов. Через мгновение из-под огромного деревянного помоста показались языки пламени и быстро разрослись до настоящего пожара. Похоже, огонь еще больше разъярил чудовище, доведя до полного безумия. Оно покружило над огнем и тлеющими головешками, потом сделало петлю над Уитакер-стрит, срезая концами крыльев кроны деревьев, разбивая фасады домов, обрушивая осколки стекла и обломки кирпичей на запруженную людьми улицу. Неподалеку загорелась придавленная упавшим деревом машина.
На фоне пожара четко вырисовывался силуэт колокольни методистской церкви на Уитакер-стрит. Пендергаст и Колдмун взбежали на крыльцо. Дубовая дверь оказалась заперта, испуганные люди сгрудились возле входа. Пендергаст змеей проскользнул между ними, подошел к двери и вмиг открыл замок.
Люди хлынули в святилище, а Пендергаст свернул в сторону. Они с Колдмуном остановились перевести дух и осмотреться. Сквозь витражные окна мерцало оранжевое пламя над помостом.
– Сюда, – сказал Пендергаст.
Они нашли дверь на лестницу, поднялись, прыгая через ступеньку, и мгновением позже очутились на хорах, лицом к стенке органных труб. Но Пендергаст уже разглядел в углу закрытую дверь, быстрым движением открыл ее и вышел к железной винтовой лестнице, уходящей в темноту.
Виток за витком они поднялись на самый верх и остановились возле люка в потолке. Пендергаст выбил его плечом и вскарабкался в маленькую квадратную комнатку, закрытую со всех сторон жалюзи. С горизонтального бруса свисали бесчисленные колокольчики – церковный карийон. Не обращая на них внимания, Пендергаст раздвинул жалюзи и вышел на мостки вокруг шпиля. Колдмун огляделся и понял, что они оказались над верхушками деревьев. Чудище все еще кружило над парком и, описав длинную ленивую петлю, направлялось теперь прямо к церкви.
– Выше, – сказал Пендергаст.
Он начал взбираться наверх, хватаясь за ржавую железную лестницу, идущую вдоль самого шпиля.
– Постойте! – крикнул Колдмун. – Разве вы не понимаете, что все это бесполезно?
Пендергаст остановился, но лишь на мгновение.
– Мы уже знаем, что произойдет! – убеждал его Колдмун. – Мы видели это!
– Нет ничего неизбежного! – решительно ответил Пендергаст и начал подниматься.
67
Констанс смотрела поверх крыш домов на кружившее над Форсайт-парком порождение ночных кошмаров. Кожистые крылья простирались на десятки футов из разбухшего мохнатого брюха, усыпанного двумя рядами сальных сосков длиной в фут. Торчавшая над крыльями голова казалась дьявольской помесью слепня с москитом. Фасеточные глаза сверкали в отраженном свете, отвратительный хобот то выскальзывал из пасти, то втягивался назад. Пусть даже и огромная, голова все равно выглядела пугающе маленькой по сравнению с раздутым телом.
