— Огонь! — скомандовали эльфы и наугрим, и катапульты отправили в воздух камни, из-за зубцов полетели стрелы.

«Это разве огонь? — искренне изумился ящер, вспоминая недра своей родной горы и собственные необычные способности. — Они не знают, что такое пламя?»

Ловко увернувшись от булыжников и каких-то слишком мелких копий, которые летели удивительно точно и с расчётом вероятной траектории движения цели, дракон удивился, как такие глупые создания могли столь грамотно предугадать, куда швырять камни и остальное, однако решил, что это вышло случайно, и, одним молниеносным движением перемахнув ров с кольями, пополз по вертикальной стене, не давая вылить на себя ничего липкого и горячего, однако придумав хитрый план и заставляя примитивных существ испачкать маслом, или что там у них, как можно бóльшую площадь укрепления.

В дракона полетели несколько факелов, поджигая разлитую жидкость, разочаровывая Золотко тем, насколько слабое и холодное получилось пламя, и, главное, тем, что глупые трусишки, оказывается, умеют пользоваться огнём. Сюрприз не удастся!

С досады решив, что хватит изображать жертву, ящер остановился, напрягся и отбил ударом хвоста обратно за стену падающий с зубцов горящий снаряд. С удовольствием прислушавшись к удивлённым возгласам воинов, не ожидавших, что кто-то может быть умнее них, — частая ошибка глупцов, кстати, — Золотко взобрался на укрепление и, улыбаясь во всю пасть, выдохнул настоящий, чистый и прекрасный огонь.

Бой с Глаурунгом. Собственная воля

Оставшаяся ждать неизвестно чего Линдиэль почувствовала сильное головокружение и накатывающую тошноту.

Сколько прошло времени между разлетевшимися по Ард-Гален сигналами тревоги, заалевшими на сторожевых башнях пламенем новой разлуки с любимым, и чудовищной вспышкой на севере, куда устремился Астальдо, дева понять не могла — всё было, словно во сне, однако одно дочь лорда Новэ знала точно: те Нолдор, которые по приказу своего принца остались сторожить её, должны были защищать блистательного героя, помогать ему, а не стоять тут абсолютно бессмысленно.

Что, если это стоило жизни Финьо?..

— Воины Эглареста и Виньямара! — крикнула, пытаясь сфокусировать зрение и не упасть, Линдиэль. — Враг снова напал на наши земли! Уничтожьте его! Уничтожьте вы, если не смогли иные!

Понимая, что надо оседлать коня и рвануть в бой, эльфийка еле удержалась на ногах, всё тело затрясло.

Кто-то из Нолдор протянул флягу.

— Ты всё правильно сделала, леди, — сказал неожиданно ласково черноволосый сероглазый эльф. — Командиры нужны в тылу, они не должны бросаться в бой в первых рядах. Твоих воинов направят туда, где помощь нужнее всего, твой вклад в победу оценят по достоинству. Не беспокойся.

«Он так легко говорит о смерти?» — ужаснулась дева, понимая однако, что сейчас ей и самой абсолютно наплевать на своих верных и их судьбу. Главное, чтобы любимый был жив и не ранен!

***

Дым и молчание встретили всадников с побережья, когда те достигли крайних укреплений. Запах гари был необычным, не похожим ни на один ощущавшийся ранее, клубящийся едкий смог слепил глаза.

— Рассредоточиться! — приказал командир.

Синдар рассеялись во тьме, пытаясь найти врага, но единственное, что удавалось рассмотреть среди дыма — валяющиеся между горящими оплавленными руинами стен обугленные останки, больше напоминавшие головешки, чем эльфов или наугрим.

Шквальный ветер взвыл в остове укрепления, дым на миг рассеялся, с тлеющей стены прямо на всадника упала половина туловища, прилипнув ошметками плоти к доспехам, почерневшая голова отвалилась под ноги лошади, всё остальное, колыхаясь в порывах ветра, повисло на зубцах. Создавалось ощущение, что мужчину пожевали огромные челюсти, а затем выплюнули в огонь.

Вскрикнув от омерзения, всадник напугал своего скакуна, и конь понёсся прочь от дыма, пламени и вони.

С трудом успокаивая своих лошадей, находившиеся поблизости Синдар присматривались и прислушивались, но тишину нарушал лишь вой ветра и душераздирающий треск ломающегося от жара камня.

— Обойдём стену, — махнул рукой командир.

Помнивший отгремевшие много лет назад сражения эльф послал коня вперёд, но тот вдруг заупрямился, замотал головой, начал пятиться. Заметив это, Синдар, не сговариваясь, спешились и осторожно, держа наготове оружие, пошли сквозь дым и ветер. Новый шквал рассеял странно пахнущую пелену, мрак, задрожав, расступился, рассыпавшись искрами и пеплом, и на эльфов посмотрели внимательные глаза — страшные, прекрасные, проницательные. Потеряв способность двигаться, стоявший ближе всех к дракону воин увидел очень медленно летящий в его сторону хвост, а, оказавшись над землёй, почему-то теряя способность сделать вдох, — струю пламени, в которой исчезли собратья. Полёт был плавным, неспешным и бесконечно долгим, лишь рвущая боль в груди мешала ощущать эйфорию неожиданной свободы и невесомости. Если бы ничто не мешало дышать, жизнь была бы поистине прекрасной, даже несмотря на слишком быстро меркнущее небо.

Падение на камни разрушенной стены эльф уже не почувствовал.

***

Конь нёсся, словно безумный, опалённый хвост, бабки и задние ноги выглядели чудовищно, однако животное, похоже, не чувствовало боли. Ещё один скакун с отчаянным ржанием пытался спастись от огня, рьяно перебирая копытами, волоча по земле дымящееся тело.

Алмарил совершенно не понимал, что происходит: по рассказам старших у юного Нолдо создалось впечатление, будто армия дяди — это вечно бдящее огромное сияющее войско, которое стеной встаёт перед врагами и, продвигаясь вперёд, сметает их, рубя на куски и втаптывая в грязь. Однако сейчас таргелионский принц наблюдал совершенно иную картину: войско, весьма немногочисленное, разделилось на группы и чего-то ждало, пока на севере разгорался пожар и гибли защитники Белерианда.

Где-то в глубине души юный принц порадовался, что его обидчики получили своё, однако всё перекрывало понимание — они такого не заслужили. Любые обвинения в адрес воинов осадного лагеря теперь казались полнейшей глупостью, а собственные поступки — мерзостью. Стало невыносимо стыдно. Особенно за отца.

— Да что вы стоите?! — закричал ближайшему расположению сын таргелионского нолдорана. — Ваших братьев убивают?

— Приказ, — пояснил старший из охраны своему принцу. — Так надо.

— Тогда вперёд, мои воины! — ещё громче провозгласил верным Алмарил. — Там всего один червяк! Один! Мы что, его победить не сможем?

В глазах своих охранников таргелионский принц видел сомнение: лорд Маэдрос не отдавал приказа наступать, и не все поняли это правильно — некоторых напугала неизвестность.

— Вами командую я! — заявил Алмарил. — И мы проведём разведку боем! Тому, кто уничтожит морготову тварь, замок построю!

Мимо снова пронёсся