Прокул проследил взгляд Димы и словно взбесился: открылось то, что творится у него под самым носом:

— Щенок! Ты вздумал меня одурачить!

Дима затрепетал всеми фибрами души, мысли забились как стайка пойманных воробьёв: «Круг немногим больше половины. Спасти осколок пока нельзя… Осталось ещё немного. Совсем капельку… Пусть сам пропаду, но я должен спасти осколок…». Он вскинул руки и, как бы случайно, сделав шаг в бок, ближе к кротовой норе, обратился к колдуну:

— О чём вы?

— Стой, где стоишь! — взревел Прокул.

Мастерским движением колдун встряхнул руки, и поляна заискрилась фейерверками. Пылающие верёвки, словно продолжение пальцев Прокула, со свистом рассекали воздух, не позволяя Диме сойти с места.

— Ура! Огненное шоу! Здорово! — восторженно закричали студенты. Молодые люди показывали большой палец вверх Тамаре Порфирьевне с братом, решив, что они авторы представления.

Юного волхва заколотило от злости, но мозг работал ясно. Перед ним Огневик. Прокул управляет стихией огня. Почему-то его магию видят люди. Может и он смог бы? Дима застонал: дощечки Вайю не при нём, к мощи ветра не прибегнуть. Да и огонь может усилиться от порывов ветра. А водная энергия Милы спит непробудно вместе с ней. Как он может противостоять колдуну без магических артефактов? Никак.

— Я не сдамся, — пробормотал Дима, заметив, что круг спасения соткан на три четверти. Он сорвал осколок Коркулум с шеи, улучил момент и прыгнул через верёвку. Вторая огненная змея настигла и будто хлыстом полоснула его по спине. Посыпался град ударов. Но Дима бежал дальше. Ещё удар и он распластался на земле у самой плетёной норы. Балахон воспламенился. Дима поднялся на четвереньки. Ухватился за край норы. Проковырял брешь. И, стиснув зубы, отпустил. Частица сердца Вселенной испарилась. Теперь можно спасать себя. Дима покатился по траве, и она без промедления полыхнула. Спасения нет. Пламя обволакивало всё теснее. Языки огня лизали лицо, подожгли волосы. Дима не мог пошевелиться. Невыносимая боль поглотила рассудок. Ткань прилипла к телу, кожа плавилась, запах горелой плоти разъедал лёгкие. А разъярённый Прокул всё продолжал неистово наносить удары.

И тут чудом среди прочих возгласов Дима разобрал призывы Михаила:

— Не сдавайся! Сильный преодолеет преграду, а мудрый — весь путь!

Голос наставника придал силы, Дима прохрипел:

— Я не покорился!

Вдруг юный волхв осознал, что провернул колдун и мысленно сказал себе: «Огонь Прокула — это порождение магии-обманки. Ни одна стихия не подчинится, если ведун под гнётом внушительного колдовства. Тут нет допуска к природным энергиям. Мы в мороке, поэтому пламя не настоящее. Ожогов нет. Боли нет. Это наваждение, насланная иллюзия со спецэффектами. Прокул умён и силён, но сейчас такой же призрак, как и я. Студентам он показывает шоу-фантазию. Причинить реальный вред не может. Прокул им открылся, чтобы я поверил и наслал на себя боль. Ведь человек мнителен, болевые ощущения и синдромы болезни активирует сам, если верит, что поражён чем-то…».

Пелена чар спала. Дима увидел, что по-прежнему находится около кротовой норы. Над ним вспыхивают шапки салюта, но сам он цел. Дроздов прикрыл глаза. Враг не должен поймать его трезвый взгляд, не должен знать, что он прозрел.

— Митя! У тебя не больше минуты! — донеслось предупреждение Тамары Порфирьевны.

Жгучее озарение пришло к юному волхву: «Тамара Порфирьевна не поможет. Она не знает, как всех спасти и не собиралась этого делать. Обещание, данное под угрозой, не исполняют». Чудилось, что время сделалось тягучим. Вязкие мысли одолевали: «Всего минута. Один шаг и я свободен… А как же Мила? Её погружение в нирвану тоже не настоящее?». Дима приоткрыл глаз. Наузова пребывала в глобуле. Действовать предстояло стремительно.

— Была, не была!

Дальше всё произошло в считанные мгновения. Дима набросился на колдуна. Схватил за сюртук и потащил к норе. Оторопелый Прокул не успел ничего предпринять, как нырнул в растянутую Димой брешь и в ней растворился. Глобула тут же лопнула как мыльный пузырь. Мила шлёпнулась на землю и очнулась.

— Дима! Как я…

Но Дроздов невозмутимо пихнул Наузову в новую брешь в норе, и едва Мила пропала, запрыгнул сам. Как только он это сделал, круг спасения с невероятной скоростью распустился и исчез.

Фейерверк закончился. Продрогшие студенты засобирались в кинотеатр. Соломон беззаботно играл с дубовым листком, а брат и сестра, бороздили взглядами полянку.

— Как думаешь, он успел? — тревожно спросил Михаил.

Тамара Порфирьевна спрятала спицы в сумочке и холодно проговорила:

— Я свою часть договора выполнила безупречно, — чуть смягчившись, она добавила, — подожди денёк, другой, оклемается и даст знать.

Глава 42

Александра почувствовала, что белый свет больше не расплющивает её ослепительным сиянием. Перед глазами поплыли цветные круги. Затёкшие бока вдруг ощутили позабытую мягкость. Руки невольно сжали шёлковую простыню. Мозг озарило, что это не похоже на подстилку в стеклянном кубе. Воздух пах чем-то знакомым. Казалось, целая вечность ушла на то, чтобы поднять веки. Чарная приятно изумилась, увидев родные стены. Невзирая на сухость в глазах, моргать не хотелось. Пугало то, что милая сердцу картинка пропадёт, и Александра вновь окажется в заточении. Но нет. Несколько морганий, всё на месте. Она любовно пробежала взором по спальне, освещённой лучами заходящего солнца. От каждой вещицы вспыхивали светлые воспоминания. И тут взгляд упёрся в металлический шест. Присмотрелась. Инородным предметом высилось непонятно кем принесённое новшество — штатив для капельниц.

Александра сделала над собой усилие. Мышцы лица плохо слушались.

— Я дома, — проскрипела она, попыталась встать и грохнулась на пол.

Последовала яркая вспышка, как взрыв звезды. Чёрная пустота обморока окутала Александру. Она слышала приглушённые стенания матери отца. Почившая бабушка-колдунья надрывно вещала о том, что внучка бродит по тёмной полосе. Александра не желала нотаций и негативных пророчеств, пыталась думать о чём-то отрадном, но несколько фраз бабушки всё же завладели её вниманием.

— … Я уж думала, потеряла тебя, но случилось необъяснимое… Вас выпустили. Просто так, без откупа. Отпустили всех до одного. Невредимыми. Мир теней на ушах. Бесчисленные запросы повалили от живущих магов. Ищут того, кто обнулил заклятие. Но я думаю, что не найдут. Старейший дух-провидец окольно намекнул, что в высших кругах заклятого врага человечества кто-то оплошал и, заметая следы, развеял морок.

Реальность стала возвращаться. Подбородок неприятно ныл. Александра нащупала шишку.

— Прилично я припечаталась.

Шорох шагов. Она насторожилась. В гостиной заработал телевизор, раздалось чавканье. Александра невольно ойкнула, когда при попытке встать, подвернула ногу.

— Аля? Аля!

— Стас…, — прошептала она, по щекам покатились слёзы.

— Всё хорошо. Ты очнулась! Не торопись.