В соответствии с приказами Верховного Главнокомандующего № 162 от 8 марта 1915 г. и № 237 от 3 апреля 1915 г. Походный атаман имел следующие функции и права:

– общее наблюдение за благоустройством и своевременным удовлетворением потребностей казачьих частей, находящихся на театре военных действий;

– производство смотров казачьим частям в инспекторском и хозяйственном отношении;

– право входить с представлением к Верховному Главнокомандующему о награждении офицеров и рядовых казачьих войск и о приведении в исполнение всех предложений и соображений, касающихся казачьих частей.

После того как Николай II принял на себя верховное командование, круг прав и обязанностей Походного атамана расширился. Согласно Высочайшему приказу от 17 сентября 1915 г. в его компетенцию вошли:

– общее наблюдение за правильностью назначения на высшие командные должности в казачьих частях;

– организация «партизанских» отрядов и направление их деятельности, даже в случае, если в их состав входят и регулярные войска всех родов оружия.

Борис Владимирович приступил к исполнению своих новых обязанностей. Начальником штаба Походного атамана он выбрал генерала А. Богаевского. Начальник царской охраны А.И. Спиридович вспоминал, что 7 ноября на параде в Одессе во главе казаков:

«проходил впервые походный атаман Вел. Кн. Борис Владимирович. Его прекрасный рыжий конь обращал на себя всеобщее внимание»[244].

Штаб Походного атамана не имел отношения к боевому управлению казачьими частями и занимался преимущественно хозяйственными вопросами. Многочисленные смотры, проводимые великим князем и его сотрудниками, преследовали две цели: подбодрить войска, показав им внимание со стороны «Царского Посланца», и выявить недостатки снабжения казаков снаряжением. Большую часть 1915 и 1916 гг. Борис Владимирович провёл, посещая и инспектируя подведомственные ему части на всех фронтах. Помимо этого, Походный атаман занимался вопросами дисциплины[245] и комплектования казачьих частей на фронте. Последнее приобретало всё большее значение с течением времени: кадровый состав выбывал, и требовалось наладить тыловую подготовку как офицерского состава, так и нижних чинов. Штаб Походного атамана взял на себя организацию и координирование этой подготовки.

Что касается другой задачи, обеспечения работы партизанских отрядов, то уже 30 октября Штабом Походного атамана был выпущен следующий документ:

«Наставление для организации партизанских отрядов.

В каждом конном отряде (дивизии, отдельной бригаде) распоряжением его начальника выбираются охотники-партизаны (не более 5–10 человек от сотни и эскадрона, во избежание ослабления частей).

Выбор должен быть произведён особо тщательно, отдавая преимущество лицам, уже доказавшим в боях свою отвагу и находчивость.

Выбранные партизаны сводятся в отдельные отряды, силою 100–150 человек. Каждый отряд называется по фамилии своего начальника и для удобства управления делится по строевому расчёту.

Начальником партизанского отряда назначается офицер, также охотник, обладающий необходимыми для партизана качествами. При выборе его главное внимание обращается не на старшинство в чине, а на доказанную выдающуюся боевую пригодность. Ему представляется выбор себе помощников из числа офицеров-охотников, а также и лично известных ему нижних чинов.

Партизанский отряд, составленный из охотников от разных частей, может быть прикомандирован для денежного и других видов довольствия к одному из полков конного отряда, во избежание обременения начальника партизанов сложной отчётностью.

Вооружать партизан желательно германскими или австрийскими винтовками со штыками, ввиду того, что, действуя в тылу неприятеля, они легче могут добывать себе патроны.

Кроме того, им могут быть приданы подрывные средства, пулемёты и даже конно-горные орудия, хотя, по роду деятельности партизанов, едва ли желательно обременять их артиллерией.

Кроме денежного аванса на покупку положенного от казны продовольствия людям и лошадям, начальник партизанов должен быть снабжён также денежным авансом в размере 1000–2000 рублей из полковых экономий для найма проводников, лазутчиков и другие непредвиденные расходы, необходимые для пользы дела. При первой возможности он представляет отчет в израсходовании этих денег.

Ввиду той громадной пользы, какую могут принести отважные партизаны, и крайней трудности и опасности их службы, все начальники частей, в районе которых они будут действовать, должны оказывать им полное содействие как боевой помощью, так и необходимыми сведениями о противнике и продовольствием для людей и лошадей.

Сведения о партизанских отрядах представить по прилагаемой форме, в Ставку на имя Походного Атамана немедленно по сформированию отряда. Каждому начальнику партизанского отряда будет выдано особое удостоверение за подписью Походного Атамана.

Во время своей специальной деятельности партизаны подчиняются только Походному Атаману. Никто не должен задерживать их для исполнения задач, не соответствующих их назначению.

О своей деятельности, выдающихся подвигах партизанов, трофеях и потерях – начальники партизанских отрядов доносят Походному Атаману одновременно с донесением прямому своему начальству.

Отступления от настоящего наставления, ввиду местных условий, – допускаются, имея целью лишь пользу делу партизанской войны»[246].

Партизанские отряды создавались на всех фронтах, однако далеко не все военачальники считали их действенным инструментом в позиционной войне. Например, генерал-адъютант Брусилов в своих мемуарах давал им уничижительную характеристику: «Думаю, что если уже признано было нужным учреждать партизанские отряды, то следовало их формировать из пехоты, и тогда, по всей вероятности, они сделали бы несколько больше. Правду сказать, я не мог никак понять, почему пример 1812 г. заставлял нас устраивать партизанские отряды, по возможности придерживаясь шаблона того времени: ведь обстановка была совершенно другая, неприятельский фронт был сплошной, и действовать на сообщения, как в 1812 г., не было никакой возможности. Казалось бы, нетрудно сообразить, что при позиционной войне миллионных армий действовать так, как сто лет назад, не имело никакого смысла. В конце концов весной партизаны были расформированы, не принеся никакой пользы, а стоили они громадных денег, и пришлось некоторых из них, поскольку мне помнится, по суду расстрелять, других сослать в каторжные работы за грабеж мирных жителей и за изнасилование женщин. К сожалению, этими злосчастными партизанами увлекся не один наш главнокомандующий. Вновь назначенный походный атаман великий князь Борис Владимирович последовал тому же примеру: по его распоряжению во всех казачьих частях всех фронтов были сформированы партизаны, которые, как и на нашем фронте, болтались в тылу наших войск и, за неимением дела, производили беспорядки и наносили обиды ни в чем не повинным жителям, русским подданным. Попасть же в тыл противника при сплошных окопах от моря и до моря и думать нельзя было. Удивительно, как здравый смысл часто отсутствует у многих, казалось бы, умных людей»[247].

Инспекционные поездки показали, что снабжение казачьих частей оставляло желать лучшего: солдатам зачастую не хватало самого необходимого: белья, сапог, сёдел и т. д. Штаб Походного атамана вёл обширную переписку с интендантским управлением, требуя со складом снаряжение именем Походного атамана. Однако даже такие меры не всегда оказывали должного воздействия. Интендантские склады обслуживали всю армию, дефицит снаряжения всё ещё чувствовался. Для того чтобы решить