От волнения не находя себе места, он расширяет свой рассказ об этой части истории, начало которой – в Моравии, а завершение – в Иерусалиме. Президент – единственный, перед которым он открыл историю своей семьи, записанную со слов отца-раввина Сабо, у смертного одра которого днями и ночами сидел внук. Но тайны секты тот унес с собой.

Рассказ его начинается в 1812, когда армия Наполеона двигалась в сторону России. В маленьком местечке в Моравии жил бедный ювелир Сабо. И в субботнюю трапезу он, его жена и трое детей отравились рыбой и умерли. Остался десятилетний сын, который был болен и не ел вместе со всеми. В общине пробежал слух, что раввины отравили семью последователей Франка. Считалось, что раввины-ашкенази присвоили себе полномочия присуждать к смерти евреев – нарушителей заповедей. Спасшийся от смерти ребенок и стал со временем раввином Сабо. Он покинул местечко, взяв единственное наследство отца ювелира – медальон из слоновой кости с портретом юной женщины. Всю жизнь он носил медальон на шее, воображая, что это портрет его матери. И еще получил он от отца тексты учения, о том, что все религии подлежат уничтожению, а евреи будут тайной сектой среди христиан. Отец много ему рассказывал о еврейском воинстве, которое встанет в будущем. Одинокий ребенок искал укрытие в военных лагерях и бродил вслед за солдатами. Уже в годах, он стал одним из главных снабженцев прусской армии. Он получил от отца святость и грех, скверну и законы жизни. Но только не провидение отца об освобождении Израиля. В зрелом возрасте он стал жить в Берлине с супругой, которую привез из Моравии, где жило много последователей франкизма. У него родилось двенадцать сыновей и дочерей. Им он ставил в наследство нажитое добро и тяжкую тайну о смерти семьи в Моравии.

Были среди его детей поклонники войны и армии Пруссии, были и такие, что относились равнодушно к своему еврейству и своему прошлому. Единственный, кто был погружен в семейные тайны – прадед иерусалимского старика. Отец сделал его своим наследником, ему раскрыл тайны гибели семьи. Дед старика, хирург, преследовался темными силами, и окончил свои дни в больнице душевнобольных. Отцу было десять лет, когда дед сошел с ума. Отец же влюбился в красавицу дочь коллеги врача. Не встретив ответного чувства, женился на ее старшей сестре, только чтобы быть рядом с той, которую любил. Но жена, родив сына и дочь, надоела ему. Темные силы, являющиеся семейным наследством, овладели хирургом. Он основал странную группу анархистов. Они были вегетарианцами и вели разнузданную жизнь. Они провозглашали свободную любовь. Мать впадала в приступы тяжелого отчаяния. Все дни его детства и юности были отмечены тем, что она звала его и сестру в свою комнату, делила между ними свои драгоценности и говорила, что собирается покончить собой. Он и сестра заливались слезами и умоляли ее не оставлять их. Мать собиралась покинуть дом, а отец стоял в дверях и смеялся. Эта игра с драгоценностями и угрозой матери покончить собой завершилась тем, что жизнью покончил отец. После того, как дед умер в больнице душевнобольных, отца выбило из нормальной жизни. Он прожил еще два мучительных года и покончил собой, проглотив большую дозу снотворного.

Залман Шазар рассказывал, что после Второй мировой войны старик оставил последователей франкизма во Франции, у которой была особенная связь с иудаизмом. Он приехал в Иерусалим с мыслью – выкорчевать из души наследство своих предков. Здесь он хотел построить новую жизнь, освобожденную от страстей и вожделений.

Шазар продолжает поиски тайн странной еврейской секты. Перед смертью старика, он узнал у него, что во время войны последователи Франка, принявшие христианство, рискуя жизнью, спасали евреев от нацистов.

Наоми безбоязненно вторгается в мир Якова Франка.

Согласно Каббале, зло является частью жизни. И его надо преодолеть. Нет абсолютной чистоты в мире. Грех, в отличие от отношения нему других религий, неотъемлемая часть мира. К очищению от него можно прийти только, если существует равновесие между грехом и чистотой души. Последователи Франка намеренно исказили идею Каббалы и оказались в изоляции.

Гершом Шалом листал редкую книгу, приобретенную им еще в Германии. Затем он достал книгу дочери Франка. «Вот это, вот!» Длинные его пальцы скользили по небольшой картинке, на которой был изображен овальный медальон из слоновой кости. Из него неземным взором, смотрела Эва Франк. Волна черных волос ниспадала по обе стороны лица, шляпа с пером украшала ее голову. Страсть таилась в глубине глаз. И весь ее облик странным образом влиял на Шазара, Шалома и Наоми. Был бы здесь Агнон, он не смог бы сдержать гнева: зачем пропагандировать изменника, апологеты которого наложили запрет на его имя и учение?! Агнон клеймит Шазара за его фанатичное упорство в исследовании невежды, который гордился своим невежеством, который публично демонстрировал мерзкие качества.

Яков Франк был лже-Мессией, в котором странно соединялись жестокость, диктаторство, смелость и откровенная наглая ложь. Раввины обращались к народу на языке Торы. Яков Франк обращался к простому народу на его простом языке, и в этом причина его огромного влияния. В нем была притягательная сила, делающая его лидером. Но он вел за собой в бездну. Он вверг своих последователей в круговорот нечестивых дел, в сексуальные оргии, которые были главными факторами его дьявольского очарования.

«Яков Франк – первый сионист, политик, понимающий грядущее. Он не такой невежда, каким его выставили адепты традиционного иудаизма. Что в этом такого, что он увлекал за собой народ через сексуальные оргии? Речь идет об идеях освобождения, осуществляемых через освобождение личности. Освобождение от оков страсти – это общее освобождение от оков, – утверждает Шазар, адвокат Франка и его последователей, – В большинстве своем они были бедными и нищими. Сексуальные наслаждения были единственно доступной роскошью для них. Франк приноровился к ним, чтобы властвовать над ними и повести их к более высокой цели – освобождению еврейского народа от изгнания. Это легитимный диалектический процесс. Идея Якова Франка: падение, необходимое для взлета, таково важное правило Каббалы. Франк обещал своим последователям не только духовное исправление, но материальное. Он был первым, кто прямо и ясно заявил о еврейской стране. Впервые он провозгласил территориальную идею, надежду на собственную воинскую защиту, еврейскую армию».

Но научные объяснения Шазара еще более обостряют противодействие со стороны Агнона. Он не принимает евреев, погрязших в скверне.

Темная тайна франкизма не дает покоя Залману Шазару. Он путешествует по следам дочери Франка. В моравском местечке он остановился перед небольшой витриной магазина, освещенной