– Кто просил? – Морис схватил меня за плечи и встряхнул. – Ты сама себя слышишь? Я защищаю тебя! Я за тебя в ответе!..

Молния сверкнула так близко, а потом раздался такой страшный грохот, что я опять вскрикнула и бросилась на шею к Морису, будто он мог меня защитить от небесных стрел.

Теперь дождь лил как из ведра, а раскаты грома не прекращались, и небо то и дело вспыхивало кривыми рогатыми молниями.

– Переждём грозу, – Морис заставил меня сесть на землю, снял с себя куртку и попытался меня ею укрыть.

Глупая затея, потому что мы и так уже промокли насквозь, и куртка в том числе.

– А потом вы побежите в замок, леди, – продолжал он. – Быстро побежите, как зайчик.

– А ты?

– А у меня дела.

– Утопить судью? После этого тебя или казнят или отправят на пожизненную каторгу!

– Это лучше, чем мученически умереть из-за подлеца и ни за что, – огрызнулся он.

– Ни за что?! – рассвирепела я. – Кровь моих родителей была бы отмщена, а ты бы получил Сегюр! Баранья твоя башка!

– Да мне плевать на этот Сегюр! – в этот раз его голос заглушил даже грохот грома. – Я тебя завтра же увезу отсюда! В столицу!.. Нет, в деревню!.. Чтобы у тебя больше не было желания совершить какую-нибудь благородную глупость!

– Глупость? – я задохнулась от возмущения. – Это чтобы отомстить за моих родителей… Это ради тебя…

Он притиснул меня к себе так крепко, что я опять задохнулась, но уже по другой причине, а всё возмущение пропало как по волшебству. Похоже, сэр Баран тоже остыл от праведного гнева, потому что заговорил негромко, тихо и прерывисто:

– Считаешь, что твои родители будут рады, если их убийца убьёт ещё и тебя?.. Дурочка… Да они согласятся отпустить тысячу убийц, только чтобы ты была жива… А я? Про меня подумала? Как мне жить, если тебя не уберегу? Только сдохнуть и останется…

Молнии хлестали вокруг, и гром гремел прямо над нашими головами, и ещё нас поливал косой дождь, но мы словно перестали всё это замечать. Уткнувшись Морису лицом в грудь, я обхватила его за пояс, не желая отпускать.

– Ты говорил, что больше не имеешь права просить короля о милости… – сказала я, глотая дождь и слёзы. – И если убьёшь судью…

– Ну, если убью, то прежде мне надо будет его догнать, – произнёс Морис ледяным тоном.

Я рывком высвободилась из его объятий и увидела, что пока мы с сэром рыцарем выясняли отношения, судья пришёл в себя и потихоньку сбежал, не желая связываться королевским сыном, который предпочитал орудовать кривой саблей. И теперь убийца моих родителей и мой несостоявшийся убийца мчался через луг со всех ног.

– Не волнуйся, я его догоню. Теперь не спрячется, – мрачно пообещал Морис.

– Нет… нет… Я тебе не позволю… Ты не оставишь меня!.. – я повисла у него на шее. – Морис, а как мне жить, если тебя не будет рядом?.. Мне только и останется, что умереть!..

Одно мгновение – и мы опять забыли о непогоде, об убегающем Диплоке, обо всём забыли. Я обнимала Мориса за шею, он меня – за талию, и мы целовались. Двое безумцев, сумасбродов, буйнопомешанных…

Глаза у меня были закрыты, и я не увидела молнию – ощутила её как вспышку, через опущенные веки. А потом раздался такой удар грома, что, казалось, земля содрогнулась.

Тут было уже не до любви и страсти, и я оторвалась от Мориса, испуганно глядя ему в лицо. Он был бледный, но усмехнулся:

– Как будто совсем рядом ударило…

Мы одновременно посмотрели на луг – в ту сторону, куда убегал судья.

Диплок лежал в траве ничком, так же безвольно раскинув руки, но теперь спиной вверх. Прошла секунда, вторая, полминуты, а судья лежал неподвижно.

– Господи, что с ним? – прошептала я.

– Я посмотрю, – Морис хотел встать, но я вцепилась в него мёртвой хваткой.

Идти куда-то, когда вокруг блистают молнии?!.

– Гроза закончилась, – сказал он, разжимая мои руки.

И правда… Гроза закончилась быстро и неожиданно. Дождь ещё накрапывал, но это были последние капли уходящей непогоды. Ветер погнал тучи на восток, и небо на западе прояснилось. Показалось солнце, разбросав лучи по всей низине, и над тисовой рощей раскинулись две радуги – одна над другой. Гром раскатился где-то очень далеко и совсем не страшно…

Морис перепрыгнул ручей и пошёл к лежащему судье, и я, чуть помедлив, перешла ручей вброд и побежала следом за рыцарем, путаясь в траве и в подоле платья.

Не дойдя до судьи несколько шагов, Морис остановился, постоял, а потом вернулся, перехватив меня на пути.

– Не подходи, – сказал он, разворачивая меня в сторону Сегюра. – Тебе лучше этого не видеть. Его ударила молния. Вернёмся, надо сказать священнику, чтобы забрали тело.

Мы прошли полных десять шагов, когда до моего сознания дошло, что небесная справедливость свершилась. И Морису не надо никого убивать. И не надо умирать мне.

– Теперь кровь моих родителей отмщена, – сказала я. – Это фея Виолант отомстила за нас.

– Какая фея? – спросил Морис рассеянно. – Уже не в первый раз про неё слышу.

– Мой предок полюбил фею, – объяснила я, беря его за руку и прижимаясь щекой к плечу, пока мы шли до ручья, – и она полюбила его. У них родился сын, он стал графом в Сегюре. Фея обещала ему и его потомкам покровительство на веки вечные. И сдержала слово, как видишь. Хотя, возможно, то, что произошло сегодня – это случайность, а фея имела в виду дар очарования…

– Какой дар? – переспросил Морис, подхватывая меня на руки и перенося через ручей, хотя я вполне могла перейти его вброд, как сделала только что.

На той стороне Морис посадил меня к себе на спину, и я чувствовала себя очень уютно – даже захотелось поболтать ногами.

– Стиль Сегюров, – пояснила я, целуя рыцаря в шею и слегка покусывая за ухо. – Мы, потомки феи, можем убедить каждого… ну, почти каждого…

– Убедить в чём?.. Эй!