— Ой, успела! — снова горестно завыла Нел.

До того, как она успела захлопнуть веки и уйти на новый виток истерики, Илевей перехватил инициативу. Успел в последний момент. Гаркнул:

— Ну! Что сделала? Говори! И без бабьего этого!

Нел снова громко икнула, от испуга и истерика не случилась. Девушки, наблюдавшие за "допросом" только диву давались, как умело играл на струнах души и нервах подруги старый домовой. Маэстро, можно сказать!

Нел раскололась подчистую. Перестала выть и плутать вокруг да около. Только слёзы лились из глаз. А говорила ничего, разумно. И обращалась сразу ко всем:

— Я, девочки, когда проклятое то зелье варила, три условия поставила. Прыщи не в счёт. Они только прикрытием были.

Илевей милостиво пропустил мимо ушей "девочки", кивнул: продолжай. И Нел продолжила:

— Первое условие касалось меня, чтобы не лез. То, с животом. Второе, чтобы других девушек не обижал… То, что сил его лишило… Мужских… Ну, а третье, самое страшное было…

Она снова попыталась взвыть. Илевей подсуетился, успел перехватить. Спросил ласково:

— Чего ж такого ты пожелала ему, рыбонька, что едва в тёмные ведьмы не загремела?

Нел посмотрела на друзей остановившимися глазами:

— Смерть. Я пожелала ему смерть.

Девушки ахнули. Лицо Нел снова поплыло слезами, а дед воскликнул:

— Ты нам дословно передай, рыбонька!

"Рыбонька" звучала так угрожающе, что Нел послушно пролепетала:

— Я пожелала ему убраться из академии подобру поздорову!

— Ну? И где тут смерть, дурища? — облегчённо крикнул дед.

Девушки вздохнули с облегчением. Нел криво улыбнулась им. Точно ведающая. Мудрая, хоть и не старая:

— Не понимаете вы. Зачахнет он, если не уйдёт отсюда. Уже чахнет. И этого не изменю даже я… А можете вы представить, чтобы Ельмин ушёл отсюда по своей воле?

Не могли они такого представить! Ни один из них. Знали его…

Нел вздохнула:

— Не уйдёт сам, вынесут. Вперёд ногами…

Глава 33

Девушки проявили верность дружбе. Нешуточную. Снова.

Они "пасли" влипшую в неприятности подругу круглыми сутками. Нел так ужаснулась тому, что натворила, что порывалась бежать и умолять Ельмина, чтобы тот подобру поздорову уходил из академии. Пока может сделать это своими ногами. То, чем это обернётся для неё, значения не имело.

Каждая из девушек пошла, как она считала, на страшное преступление, ради того, чтобы спасти любимую дурочку.

Ильга запихнула своё благородство и порядочность в… скажем так, дальний ящик. Ключ выбросила. И пошла к Элвину. Честно и подробно рассказала ему, что происходит с Нел. Была такой бледной и трагичной, что весёлый дед всея академии не посмел смеяться и шутить в её присутствии.

До тех самых пор, пока не налил девочке, себе и своей секретарше по бокалу фрилла. Потом они с Марлой могли хоть песни петь. Бедняжке Ильге было всё равно. "Предательство принципов" потребовало от неё всех душевных сил, а потому срубило её просто мгновенно.

Ректор улучил момент, когда Нел не было в комнате, и переправил спящую уже Ильгу порталом прямиком в постель. Нелли удивилась. Она и не видела, как Ильга вернулась…

Лика поступила и того хуже. Она пошла к магистру травоведения и зельеварения Амалии Кринт, отставной любовнице Лавиля и… Да-да, Алика обладала прекрасным мозгом. Она давно догадалась о том, что магистр Кринт ведающая, и что Элвин прикрывает её.

Она молчала и вида никогда не подавала. Но сейчас ситуация была патовой. И сколько она не искала, выход не находился. Кроме того, чтобы написать Ланелю и сдать подругу с потрохами. Хитроумный советник княгини Гарнара, конечно, найдёт, как помочь ей.

Это был бы жест отчаяния, и пока Лика до него не дошла. Зато она дошла до другого. Пришла к Амалии Кринт после занятий и, прямо глядя ей в глаза, очень невинно попросила:

— Магистр Кринт, я увлеклась написанием работы, в которой хочу разоблачить коварные и бессмысленные ритуалы ведающих. Для этого я хотела бы получить исконно ведьмовской рецепт успокоительного зелья. Того, что варится без капли магии.

И смотрит. Магистр Кринт на неё. А потом Амалия звонко расхохоталась. И крайне ехидно уточнила:

— Если вы так презираете этих отродий, адептка Фрет, то почему называете их уважительно "ведающими"?

Алика с каменным лицом ответила:

— Врагов тоже нужно уважать. И знать.

— Ну-ну…

Магистр Кринт с кривой улыбкой рассматривала её. И вдруг щёлкнула пальцами. Мгновенно и бесцеремонно разрушила гладкую, зализанную причёску студентки. Она прямо-таки взорвалась и опала массой пышных локонов на плечи и спину девушки. Алика схватилась за голову. Магичка тоже ухватилась за длинный, кудрявый локон и зачем-то поднесла его к самому Ликиному носу:

— А ты знаешь, милая, что тебя уже по праву можно назвать рыжей?

— Нет! — каркнула Лика несуразно.

Вместо ответа Амалия покрутила тем самым локоном у девушки перед глазами:

— Ну? Разуй глаза!

Лика пошире распахнула глаза и уставилась на прядь своих волос… Не рыжая! Но… Какая-то рубиновая что-ли… Сквозь прежнюю темноту её волос теперь пробивалась явная краснота. Раньше это был оттенок красного дерева. Теперь, после лета и той ночи, в волосах появился явный подтон цвета…вина что-ли? Красного вина… Она замечала, конечно. Потому вместо того, чтобы гордиться шевелюрой, о которой раньше так мечтала, зализывала её максимально. Как Нел раньше. Ещё и иллюзию лёгкую набрасывала. И не спросишь ни у кого, что с ней. Почему она цвет меняет… А в книгах ответа нет…

— Разве это рыжий? — беспомощно проблеяла Лика.

Ведьма ехидно улыбалась, с удовольствием, кажется, рассматривала прядь. Беспечно ответила:

— Неа! Зелёный!

— А почему?… — не подумала обидеться Лика.

Ей нравилась магистр Кринт. Пусть лучше смеётся, чем будет печальной. Амалия не ответила. Вместо этого сама задала вопрос:

— Зелье тебе зачем?

Лика должна была бы, конечно, солгать что-нибудь в высшей степени правильное и уклончивое. Она, вместо этого, ответила предельно прямо:

— Нел дуреет.