В неподвижности.

И в едва прошелестевшем:

– Девочка…

Сотрудник был молод, ещё не зачерствел, ещё не очень хорошо разбирался в людях, но точно знал, что видит сейчас истинные чувства.

Видит горе.

* * *

– Ты уверен, что смерть Погодиной связана с убийством Рыковой? – хмуро спросил Анзоров.

– Убийство Погодиной, – поправил следователя Феликс.

– Оно самое, – согласился с уточнением Анзоров. – Связано?

– Когда жертва – свидетель по другому делу, причём, достаточно сложному, это первое, что приходит в голову, – пожал плечами Вербин.

– Ну, да – классика. Но мне нужно решать, брать Погодину на себя или нет? Поэтому я жду чуть большего, чем первого пришедшего в голову.

Феликс и Шиповник переглянулись.

– Пока говорить рано, – осторожно протянул Вербин. Перед встречей он успел побеседовать с побывавшими на месте преступления криминалистами и располагал самой полной, на данный момент, информацией. – Во-первых, это очевидное убийство, во-вторых, преступник забрал все электронные устройства Погодиной: телефон и ноутбук.

– А планшет?

– Если он был, его тоже забрали.

– Почему ты уверен, что в квартире был ноутбук? – попросил объяснить Анзоров.

– Из розетки торчал зарядный шнур.

– А-а. Логично. – Следователь обдумал услышанное. – Преступник искал какую-то информацию?

– Получается так.

– Убийство может быть связано с работой Погодиной?

Этот вывод вызвал у полицейских скепсис.

– В таком случае, убийство Рыковой тоже может быть связано с её работой, – проворчал Шиповник.

– Хотите сказать, что мы не там искали?

Полицейские переглянулись, но когда поняли, что Анзоров не шутит и в самом деле ждёт ответа, Шиповник твёрдо произнёс:

– Мы считаем, что ищем там, где нужно.

Они с Вербиным поняли, что Анзоров не горит желанием вешать на себя дело Погодиной, и его не самый умный вопрос вызван исключительно этим.

– Любой мог попытаться замаскировать убийство под самоубийство, – заметил следователь.

– Любой, кто читал дневник, – уточнил Вербин. – И даже не любой, а имеющий мотив. И достаточно хладнокровия, чтобы совершить убийство.

– Допустим, у них был доступ в квартиру Рыковой. – Анзоров посмотрел сначала на Шиповника, потом на Вербина, которые, не сговариваясь, ответили ему одинаковыми взглядами, и сдался: – Хорошо, убийство Погодиной связано с убийством Рыковой. Что у нас есть на убийцу?

– Профессионал, – тут же ответил Феликс. – Вошёл в дом под видом курьера.

– Лицо не показал?

– Был в маске, в каких на электровелосипедах ездят.

– Понятно. – По Анзорову было видно, что в настоящий момент его главная мечта заключается в запрете ношения любых масок навсегда. – В квартиру он проник под видом курьера?

– Не думаю.

– Если Погодина не ждала курьера, она бы его не пустила, – объяснил Шиповник.

– Логично.

– Около двери убийца снял маску и представился как-то иначе, – продолжил Вербин. – Представился тем, кто не вызывал у Погодиной подозрений, и она открыла дверь. У Погодиной убийца пробыл около тридцати минут. Затем вышел из подъезда, какое-то время мы вели его по камерам, но затем он скрылся.

– Хорошо знает местность? – прищурился подполковник.

– Хорошо подготовился.

– То есть это чёткий заказ?

– Абсолютно чёткий.

– Мотив убийства? – У Шиповника было своё мнение, однако он хотел услышать Вербина.

– Погодина последней общалась с Рыковой, – мягко напомнил Феликс. – Погодина звонила Рыковой, и они довольно долго говорили. Погодина сказала, что это был обыкновенный трёп двух подружек, но что, если во время разговора Рыкова сказала Погодиной, кто к ней должен прийти?

– Шевчук?

– Или Наиль.

– Наиль же только что ушёл? – нахмурился Анзоров.

– И так создал себе легенду: был, но ушёл. Съездил домой за куклами и другими вещами, оставил телефон, вернулся, убил. А пока его не было, Рыкова говорит с Погодиной и рассказывает, что Наиль вот-вот вернётся.

– Доказательств возвращения никаких, – покачал головой следователь. – Её слово против его.

– А вдруг доказательства были? – предположил Шиповник. – Вдруг Погодина записала разговор? Или его часть?

– Зачем?

Несколько мгновений полицейские молчали, после чего Феликс ответил:

– Например, чтобы показать Шевчуку, что у Рыковой есть второй любовник.

– И занять место Рыковой?

– Как вариант.

– И кажется, ей это удалось, – неожиданно произнёс Шиповник.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Анзоров.

– Феликс попросил отправить запрос в «Аэрофлот» – подтвердить дату приобретения Шевчуком билетов на Алтай, – рассказал подполковник. – Сегодня утром ребята оттуда позвонили и сообщили, что будет в официальном ответе. А будет вот что: факт приобретения билетов подтверждается, дата – тоже. Но есть нюанс. Изначально Шевчук взял билеты на себя и Рыкову, а шестнадцатого февраля поменял данные Рыковой на данные Погодиной.

– Быстро он сориентировался, – обронил Вербин.

– Рыкова умерла, но запланированную поездку никто не отменял, – пожал плечами Анзоров. – А летать по командировкам в одиночестве Шевчук, похоже, не привык.

– Или отвык.

– Или так. – Следователь побарабанил пальцами по столешнице. – Пока всё сходится: Вера Погодина положила глаз на Шевчука и ждала случая подвинуть Рыкову. И вот случай представился: Рыкова, абсолютно доверяя Погодиной или же находясь в приподнятом настроении, начинает рассказывать о своих взаимоотношениях с Наилем Зариповым. Погодина понимает, что это её шанс, и записывает разговор, в котором, в том числе, Рыкова сообщает, что Наиль должен вот-вот приехать. Разговор заканчивается, а на следующий день Погодина узнаёт, что Рыкова убита.

– Сначала Погодина узнала, что Рыкова покончила с собой, – напомнил Шиповник.

– Погодина узнала, что Рыкова покончила с собой, но сразу поняла, что её убили, – вставил своё слово Феликс.

– Потому что ничего не говорило о готовящемся суициде.

– Да.

– Возникает интересный вопрос: Погодина показала Шевчуку запись разговора с Рыковой? – спросил Анзоров.

– Нет, – уверенно произнёс Вербин.

– Почему ты так думаешь? – Следователь явно удивился категоричному ответу. – Мне кажется, это совсем не очевидно.

– Во-первых, после смерти Рыковой Шевчук и так оказался в её руках, – ответил Феликс. – Во-вторых, Шевчук не звонил Рыковой четырнадцатого.

– Может, не до того было? Или решил отложить выяснение отношений до пятнадцатого? Или вообще не стал бы ничего выяснять – просто заявил бы, что между ними всё кончено, и переключился на Погодину. Отсутствие звонка ничего не подтверждает.

Шиповник вопросительно поднял брови.

– Не буду спорить, – спокойно произнёс Вербин. – Но я считаю, что, узнав об измене, Шевчук позвонил бы сразу – психотип у него подходящий. – Анзоров хотел что-то добавить, но Феликс уверенно продолжил: – В-третьих, мы не знаем, кто ехал к Рыковой. Это мог быть Наиль, но мог быть и сам Шевчук. В конце концов, это могла быть Диляра, что тоже стало бы для Рыковой большой радостью.

– Диляра? – изумился Анзоров.

– Я к слову.

– Но зачем записывать разговор о Диляре?

– Возможно, Погодина не знала, о ком пойдёт речь, – предположил Вербин. – И, кстати, о Погодиной: в серьёзных делах она не торопилась и тщательно рассчитывала