Я пыталась не наслаждаться. Но наслаждалась. И ничего не могла с собой поделать.

Мышцы сократились, и меня захлестнул оргазм. Я закрыла глаза, и с моих уст сорвался глубокий стон. Пожирая меня, Линкольн никак не мог насытиться, он облизывал и посасывал мою киску, словно она и правда была его любимым блюдом.

А когда он довел меня еще до двух оргазмов и вышел из комнаты с мокрым лицом, я не могла не думать… что тоже была больной.

Глава 36

Линкольн

Все шло… хорошо. Насколько это вообще возможно, когда ты держишь свою родственную душу взаперти.

Тем не менее намечался финал конференции [17]. И я наконец почувствовал, как Монро оттаивает.

Подчинить ее тело оказалось легко. Монро впала в зависимость оттого, что я мог с ней сделать, и я это знал. И хотя она не давала себя трахать, она прониклась нашим новым утренним ритуалом: перед завтраком я преклонял свою голову между ее ног. И не жаловался на это. Там мне нравилось больше всего.

А вот мой член был недоволен. Но эту проблему я решал своими руками, к тому же эту задачу очень облегчал привкус киски на моем языке.

Мы с командой устроились на своей скамейке, и я бросил взгляд на пустующее место на трибуне.

– Монро и сегодня пропустит игру? – спросил Ари, нахмурившись. – Она не посетила ни одной игры в этой серии. У вас все хорошо?

– Экзамены. В этом семестре они убийственные, – выпалил я.

Ари понятия не имел, какое у нее расписание и что семестр закончился еще после начала серии игр. Не мог же я сказать, что Монро в данный момент прикована к моей постели. И это в нынешней ситуации угнетало меня больше всего. Впервые с тех пор, как умер Тайлер, за моей игрой с трибун следил тот, кто любил меня.

От осознания того, что Монро нет в толпе, заныло в груди. В прошлой игре я забил только один гол. Когда она не сводила с меня глаз, все было совсем по-другому. И хотя я поклялся, что в жизни не засну без Монро под боком, я так и не придумал, как затащить ее в Детройт против ее воли, при этом не вызывая подозрений. Поэтому всю ночь не переставая общался с ней через динамики камер, в то время как она притворялась, что не слышит меня.

По-моему, нормальное развитие хороших отношений.

Я установил в спальне телевизор, чтобы она смотрела игры. Но она его выключала, потому не увидела ни одной. Сегодня я устроил ее в гостиной и настроил телевизор так, чтобы она не могла его выключить. Ее глаза будут прикованы ко мне, даже если она того не захочет. Моя девочка просто чудо. Я знал, что в итоге она все равно посмотрит игру, даже если будет против.

Еще я заблокировал лифт и попрятал все ножи и всю электронику. Да, Монро чудо, но до следующего этапа отношений мы еще не дошли.

Пытаясь отвлечься от Монро и наших проблем, я надел наушники и включил «Humble» Кендрика Ламара, чтобы настроиться на нужный лад.

Черт возьми, да.

К концу песни уровень адреналина подскочил до нужных высот, он уже несся по моим венам и готовил к грядущему.

Арена была переполнена, свободных мест не осталось, а стоило нам выехать на лед, болельщики яростно зааплодировали и заревели. Я ощущал, как их энергия меня подпитывает.

Игра началась с жесткого противостояния, обе команды толкались и пихались, чтобы заполучить контроль. Но я к этому готовился. Мой разум был ясен, тело настроено на действия. А потом произошло неизбежное: я увидел возможность, воспользовался ею и забросил шайбу в сетку.

Толпа разразилась одобрительными возгласами, а я поднял свою клюшку, подъехал к ближайшему оператору и изобразил в камеру сердечко, чтобы Монро знала, что это для нее.

– Вот как надо, детка! – крикнул Ари, хлопнув меня по спине, и мы сменили позиции для следующего периода.

Мы продолжали бороться, носились взад и вперед, но я еще не поставил точку. Я не собирался снова заканчивать матч всего с одним голом.

Шайба оказалась у меня, я глубоко вздохнул и стал озираться, высматривая любую лазейку. После чего начал прокладывать себе путь к воротам зигзагами. Провел шайбу вокруг одного защитника, затем обвел другого.

Приближаясь к воротам, я заметил, как вратарь напрягся, готовясь к моему удару. Быстро перебросив шайбу влево, а затем обратно вправо, я провернул обманный маневр, вынудив вратаря растянуться на льду. Я ударил по шайбе, она полетела в ворота… после чего вдруг отскочила от головы одного из нападающих «Детройта» и срикошетила в сетку.

Что ж… Такого я не ожидал.

Торжествующе подняв кулак в воздух, я ухмыльнулся и заскользил по катку под крики болельщиков и товарищей по команде. В итоге я очутился перед камерой и изобразил руками еще одно сердце.

Толпа взревела громче.

Я уже развернулся, чтобы направиться к скамейке запасных, как вдруг на меня набросились со спины. Я рухнул и сильно ударился об лед, из меня вышибло дух.

Перевернувшись, я понял, что на мне, мать ее, лежит голая девица. Она пыталась обвиться вокруг моего тела, как гребаная анаконда. Я силился оттолкнуть ее, но было сложно не попасть по ее сиськам или заднице, и я не понимал, как поступить.

Затем на лед выбежала охрана, и девицу утащили прочь.

– Я люблю тебя, Линкольн. Я люблю тебя. Пожалуйста, женись на мне! – кричала она, пока ее утаскивали.

Ари повернулся ко мне, едва удерживаясь на ногах – так сильно он хохотал.

– О, боже. Я запишу это на пленку. Никогда не видел ничего уморительнее. Ты бы видел свое лицо, когда она на тебя набросилась! – он согнулся пополам, и, пока гоготал, все его тело сотрясалось.

– Как она вообще пробралась на лед? – изумлялся я, поднимаясь на ноги. Черт. Безумие какое-то. В НХЛ почти никогда не было стрикеров [18]. Поразительно, что ей удалось выбежать на каток. Это впечатляло и немного пугало.

Мы с Ари подкатились к скамейке, а тренер тем временем выходил из себя перед официальными лицами, пытаясь выяснить обстоятельства.

– Дэниелс, садись на скамейку запасных! Тебе нужно прийти в себя после… этого! – рявкнул он, даже не потрудившись скрыть, что ситуация его отчасти веселит.

Я закатил глаза, наши парни вышли на лед, а мы с Ари устроились на скамейке запасных. Стало интересно, что подумала Монро.

Команда не расслаблялась до финальной сирены,