друзьями. "Поверьте мне, инсайдеру ЦРУ, - всегда клялся я, - ЦРУ просто не убивает и не использует наркотики"". Затем он узнал об информации, появившейся в результате расследования Церковного комитета: "Бывший заместитель директора по планам (операциям) Ричард Бисселл свидетельствовал, что были составлены технико-экономические обоснования того, как убить Патриса Лумумбу, а Сид Готлиб, начальник Управления технических служб ЦРУ, вручную доставил яд в Киншасу для операции по Лумумбе".

Церковный комитет обнародовал эту необычную информацию о плане Готлиба отравить Лумумбу. Но он не задался вопросом, чем еще Готлиб мог заниматься в Конго. В конце августа 1960 года - за месяц до того, как Готлиб доставил яд Девлину, - политолог Рене Лемаршан столкнулся с химиком в Букаву, столице провинции Киву. По словам Лемаршана, Готлиб представился "канадским бизнесменом, который знал Лумумбу и стремился вытеснить бельгийские интересы в Киву". Лемаршанду так и не удалось выяснить истинную природу его деятельности в Букаву.

В НЕДЕЛЮ, когда Готлиб прибыл в Конго, Джордж Виттман сообщил Темпельсману, что он занят разработкой "прямых линий" с ведущими политиками, такими как Касавубу, Илео, Лумумба, Калонджи, Тшомбе и Марио Кардосо. "Все они теперь знают о моем существовании, - сообщал он, - и разными манерами дали понять, что, когда бы я ни захотел сделать последний официальный шаг, они с радостью примут меня". Предположительно, Виттман имел в виду бартерную сделку. Комиссары, по его мнению, "теперь фактически являются правительством с административной точки зрения. Именно через них должны проходить дела. Они заменяют обычную политическую организацию и обычную гражданскую службу".

К тому времени Виттман уже успел наладить отношения с Мобуту. Он сопровождал Мобуту в рейде со своими солдатами, где стал свидетелем того, как они избивали людей прикладами: "В их работе есть восторг, который компенсирует отсутствие изящества".

Контрабанда алмазов, по-видимому, достигла в эти дни больших масштабов", - доложил Виттман; как и в предыдущих отчетах, он, возможно, использовал "алмазы" в качестве прикрытия для урана. В Леопольдвиле полно мерзких личностей, пытающихся заключить сделки". Из секретного источника, использующего перехваченный кабельный трафик, Виттман узнал о швейцарской операции по закупке нелегальных алмазов в Конго на сумму до 40 миллионов долларов. Наличие такой суммы сомнительно", - заметил Виттман. Он рассматривал возможность использования своего источника для выполнения побочных заданий.

ЦРУ действовало в Конго скрытно, но его сотрудники иногда попадались на глаза американским гостям. Одним из них был Ульрик Хейнс-младший, молодой афроамериканский адвокат, который сопровождал дипломата-демократа У Аверелла Гарримана, бывшего послом США в Советском Союзе во время Второй мировой войны, в Конго в сентябре 1960 года с миссией по сбору фактов для сенатора Джона Ф. Кеннеди. Хейнс считал, что его водитель, вероятно, был сотрудником ЦРУ. "Меня возил - не помню, как это случилось, - рассказывал он позже, - конголезец, который был младшим руководителем американской нефтяной компании в Конго. Оглядываясь назад, я думаю, что он был одним из контактов ЦРУ в Конго".

Связи с американскими нефтяными компаниями были хорошим прикрытием. Салли де Фонтейн якобы некоторое время жил в Леопольдвиле на вилле, принадлежавшей Эду Малею, руководителю Mobil Oil, с которым де Фонтейн познакомился в посольстве. Любопытно, - отмечает Джек Лоусон в книге "Колесо раба", - что Салли видел его там каждый раз, когда докладывал послу, и вскоре заподозрил, что Малей был оперативником Центрального разведывательного управления". Для человека, занимающегося нефтяным бизнесом, этот человек, казалось, знал больше, чем кто-либо в посольстве, о том, что происходит в Конго".

В рассказе Лоусона о пребывании де Фонтена в Конго есть детали, которые кажутся достоверными, например его посещение ресторана "Титин", расположенного по соседству с отелем "Регина". Но его утверждения не согласуются с одним важнейшим событием в заговоре ЦРУ с целью убийства Лумумбы. Позднее Дефонтен утверждал, что стал телохранителем Лумумбы, используя псевдоним Роберт Солвей; по его словам, Лумумба и его советники считали его заслуживающим доверия из-за семейных связей с коммунистической партией Бельгии. По словам Лоусона, деФонтен "однажды сопровождал Лумумбу в Рабат (Марокко) в качестве его телохранителя". Именно тогда должен был состояться печально известный "Заговор с целью убийства Лумумбы с помощью ядовитой зубной пасты".

Но это просто невозможно, поскольку Готлиб доставил яд Девлину в конце сентября. К тому времени де Фонтейн уже давно уехал. В отчете Лоусона говорится, что 21 августа 1960 года Тимберлейк сообщил деФонтену, что ему заказан билет на самолет, который должен был покинуть Конго на следующий день. Возможно, деФонтен тайно оставался в Конго. Но это расхождение - без явного объяснения - слишком велико, чтобы его игнорировать, и подрывает доверие к мемуарам де Фонтена.

В этот период Лумумба удалился в свой частный дом на бульваре Альберт 1ер, где его охранял охранник ООН. 20 сентября начальник штаба Мобуту отдал приказ об аресте Лумумбы. Антуан Гизенга, заместитель премьер-министра, уже был арестован и помещен в подземную тюрьму за пределами Леопольдвиля. ООН решительно отказалась согласиться с арестом Лумумбы; Хаммаршельд настаивал на том, что Лумумба должен быть частью любого политического урегулирования.

На следующий день Мобуту направил группу солдат к дому Лумумбы, чтобы арестовать его, но их выгнала охрана ООН. Тогда США попросили ООН разрешить силам Мобуту арестовать Лумумбу, но Хаммаршельд повторил свой прежний отказ. Лумумба вернулся в свою официальную резиденцию на усаженной пальмами авеню Тилкенс.

Позицию Хаммаршельда непреклонно отстаивал Раджешвар Даял, прибывший в первую неделю сентября. Даял, который был близок к своему премьер-министру Джавахарлалу Неру, разделял приверженность Неру законному правительству премьер-министра Лумумбы. С момента своего прибытия в Конго Даял был бескомпромиссен в своей поддержке Лумумбы и его министров. Это было сделано не из личной преданности, а потому, что он считал это абсолютным требованием справедливости и Устава ООН. В свои пятьдесят с небольшим лет патриций Даял был высоко оценен в Индии и в ООН как "дипломат необычайной проницательности" и "человек высочайшего терпения".

Под защитой ООН резиденция Лумумбы днем и ночью охранялась двумя взводами ганских стрелков. Лумумба свободно входил и выходил из резиденции. Он имел привычку выезжать на своем автомобиле на свежий воздух, за покупками или для посещения друзей", - отметил генерал Рикье. Он был частым посетителем различных ресторанов, где находились сторонники его партии; он очень часто присоединялся к ним, произносил речи, а затем возвращался в свою резиденцию".

ДАЯЛ ПРЕДПОЛАГАЛ, что Мобуту не был тем безоговорочным сильным лидером, которого энергично изображали западные СМИ. Виттман считал так же, что Мобуту "немного не в себе, приняв на себя руководство своими гориллами, которым он должен