единственную обувь на растерзание подбирающимся со всех сторон хищникам и представителям разных рас. Причем на мордах и тех и других отображается лишь одно чувство – дикая похоть.

- Я сегодня прямо нарасхват, - подхватываю края широкой юбки и завязываю пышным узлом. Парадное одеяние не слишком подходит для лазания по деревьям. Оглядываю ближайший сук и ползу дальше, стараясь не смотреть вниз. – Чем ближе праздничная ночь, тем больше желающих за мной приударить.

Подтягиваюсь и с тяжким вздохом взгромождаюсь на толстую ветку.

- Вот ведь странное дело, лорд Ульрих ни в грош меня не ставил и оказался проходимцем, охотящимся за приданым. А местные особи настолько не избалованы женским вниманием, что готовы наброситься даже на серую мышь без гроша в кармане.

Оглядываю колышущееся море пушистых спин и накачанных голых торсов. Зрелище впечатляет. И неимоверно пугает. Надо карабкаться выше. С этих дикарей станется изнасиловать меня прямо на засохшем дереве.

- Нельзя становиться легкой добычей, - перешагиваю на следующую «ступеньку» и едва не срываюсь. В последний момент удерживаю равновесие и настойчиво лезу дальше. – Желательно дожить до рассвета без потерь. Но даже при худшем стечении обстоятельств предпочту стать призом для самых достойных. К тому же молодой вдове не зазорно расстаться с девственностью в первую брачную ночь. Никто не станет придираться, что консумацию совершил не Гилберт фон Хорн.

С такими кощунственными мыслями замираю метрах в двадцати над землей и усаживаюсь поудобнее. Надеваю туфельки с острыми каблуками и отламываю рогатину. Слабенькая защита, но ничего другого под рукой не имеется.

После недолгих колебаний расправляю помятую юбку. Все-таки бывшей монастырской воспитаннице стыдно сверкать кружевными панталонами перед представителями противоположного пола. Мелькает мысль, что камеристка угадала с сетчатыми чулками. Любые другие давно бы порвались. Насыщенный выдался денек.

На поляне становится слишком многолюдно. Даже тритоны вынырнули из озера и нагло хохочут, тыча в меня пальцами. То ли приплыли взглянуть на диковинное зрелище, то ли намереваются поучаствовать в вакханалии.

В груди холодеет от страха, и я судорожно прикидываю расстояние до воды. Вроде не должны допрыгнуть.

Перевожу взгляд на горизонт и с тревогой наблюдаю за опускающимся светилом. С каждой секундой становится прохладнее. Легкий ветерок остужает кожу, вызывая хаотичный бег мурашек.

Фиолетовые тени преображают окружающий мир, наполняя зловещими переливами. Глаза зверей становятся пурпурными, а затем краснеют, наливаясь безумием. Двуногие кавалеры смотрят бездонными очами, в которых клубится мрак. Среди собравшихся нет разумных существ. Все находятся под властью тьмы. Она сочится из каждого клочка земли, провоцируя на кровавую жатву.

Сердечко подпрыгивает от ужаса и начинает биться где-то в горле. Ладони становятся влажными. Колени позорно дрожат. Чего они ждут? Какого-то сигнала?

- Альберт?! Даниэль?! Мартин?! Конрад?! – выкрикиваю дрожащим голосом и внимательно всматриваюсь в колышущееся море разномастных существ.

Некоторые заинтересованно вскидывают головы, словно узнают прозвучавшие имена. Как ни стараюсь, не нахожу знакомых черт. Портрет в медальоне устарел на десять лет, но юноши не могли существенно измениться.

Горькие слезы водопадом текут по лицу. Размазываю их тыльной стороной ладони. В левой кисти судорожно сжимаю палку – мое единственное оружие.

Почему на поляне собираются изгнанники? Планируют проводить какой-то ритуал? Или источаемые флюиды столь сильно привлекают мужчин?

В очередной раз костерю Ульриха. Одним поцелуем пробудил дремлющую сущность и подверг жизнь невинной девушки смертельной опасности. Но я тоже хороша. Зачем позволила? Ведь знала, чем все может закончиться.

Светило медленно скатывается за горизонт. Последние розовые лучи заливают поляну багрянцем. Блестят на доспехах и мечах золотоволосых парней, приближающихся со стороны леса.

- Малышка! – кричит самый мощный из них, складывая руки рупором. – Зачем тебе одичалые? Выбери нас!

- Какой быстрый! – отвечаю в тон. – Имя не назвал, на свидание не пригласил, ужином не накормил, танец не подарил, а в женихи набиваешься. Непорядок.

- Уж не эллийка ли ты? – вопрошает второй наглец. – Больно шустра на язык.

- А если и так? – огрызаюсь в ответ. – Вы тоже скромностью не отличаетесь.

- Тебе понадобятся защитники, - серьезно заявляет третий. – Эта свора собралась в оскверненной долине не с благими намерениями. В лучшем случае разорвут на куски. В худшем… устроят групповое изнасилование.

- Собираетесь вступиться за меня и биться с ними? – выдыхаю неверяще. – Но почему?

- Хотим жениться на смелой леди, дерзнувшей оседлать Антарион в священную ночь, - усмехается четвертый. – Поэтому постараемся сберечь жизнь избранницы. Надо продержаться до восхода первой звезды. С началом небесного парада безумцы, вероятнее всего, уйдут, как бывало в прошлые годы. Но с твоим появлением ситуация может измениться. С момента убийства высокородной девы ни одна ваша соплеменница не посещала проклятое место.

- Вы рассчитываете на скорую свадьбу и консумацию? – интересуюсь срывающимся голосом. – Я далеко не красавица.

- Поверь, местные мужчины не избалованы вниманием прелестниц. Но в отличие от одичалого сброда мы готовы соблюсти традиции и провести полноценный кровный ритуал. А потом тебя ждет горячая ночка. Вряд ли сможем сдержаться, у нас давно не было женщин. Не побоишься вступить в интимную связь с голодными нагами?

- Я должна узнать ваши имена перед принятием судьбоносного решения, - задумчиво кусаю нижнюю губу и сжимаю в подрагивающей ладони старенький медальон. На землю опускаются сумерки и лиц собеседников уже не видно.

- Альберт. У меня кончики волос темно-красные, как напоминание об утраченной ментальной магии.

- Даниэль. Зеленые из-за запертого целительского дара.

- Мартин. Синие. Когда-то был портальщиком.

- Конрад. Фиолетовые. Мог стать хорошим иллюзионистом. Мы изгнаны из рода, лишены титула и наследства, но приложим все усилия, чтобы супруга не испытывала нужды. Никогда не изменим и не предадим.

- Сыновья Азалии Наггертин? – вопрошаю изумленно.

- Ты знаешь маму?

- Что с ней?

- Жива?!

- Умерла в Обители Отверженных десять лет назад. А перед смертью отдала медальон и благословила. Я согласна стать вашей невестой.

- Спасибо, - светло улыбаются парни. – Не слезай с Антариона пока все не закончится. И лучше закрой глаза. Это будет суровое и кровавое сражение.

Принимают боевую ипостась. Стремительно приближаются и занимают позиции с четырех сторон от высохшего исполина.

Даже не верится, что роскошные золотоволосые наги с мощными черными хвостами встают на защиту тощенькой серой мышки. В отличие от Ульриха не поинтересовались ни титулом, ни родословной, ни размером приданого.

Последний луч вспыхивает над горизонтом и гаснет. Страшный рык сотен одичалых прокатывается по проклятой долине. Я поднимаю