Ее молитвы были услышаны: кто-то в самый последний момент отменил встречу. Консультация назначена на вторую половину дня, так что у Анны было время на то, чтобы взять напрокат машину, зайти к Аве за одеждой и добраться до Саванны.

Ей не давал покоя вопрос, могла ли она убедить мать остаться. Возможно, знай та о раке… Или о нападении… Но нет. Это невозможно. Мать никогда не поверит, что Спенсер способен на подобное.

Выйдя через боковую дверь отеля, Шварцман через парк прошла на Кинг-стрит, где поймала такси. Она велела водителю высадить ее на перекрестке Трэдд и Черч-стрит, в полутора кварталах от дома Авы. Оттуда, не привлекая к себе внимания, можно дойти до дома пешком.

Дом совершенно не изменился со времени истории с гаражом. Чтобы войти, Шварцман воспользовалась своим ключом и широко распахнула входную дверь, как бы заявляя, что ей нечего бояться и никакого Спенсера здесь нет.

Стараясь не смотреть на то место, где была убита Ава, она вошла в спальню. Заметив на полу очерченный маркером овал, бросилась в стенной шкаф и закрыла за собой дверь. Она не станет смотреть на место преступления, не сейчас.

Вместо этого Анна принялась быстро рыться в ящиках шкафа в поисках чего-нибудь неприметного. Десять минут спустя она вышла из дома Авы в солнечных очках и с шарфом на голове, чтобы скрыть волосы. На ней были легкая куртка и брюки цвета хаки. Вещи ее тети.

И вновь Анна никого не увидела. Чтобы убедиться, что за ней не следят, прошла несколько кварталов, достав на ходу телефон, чтобы позвонить Хэлу. С того момента, как она улизнула из больничной палаты, прошло более двух суток. До того, как она решила, что должна прилететь сюда. До того, как мать сказала ей, что не останется здесь. До того, как Анна увидела тело Авы. До воплей кошек и грохота разбитого стекла. До того, как она дала себя обмануть.

Облизать.

Придушить.

До еще одной больницы, теперь уже на другом конце страны.

Ее подозревают в покушении на жизнь Мэйси? Интересно, Хэл сказал им, что она не нападала на него? Мог ли он это сказать?

Ее охватило желание рухнуть на землю и сжаться в комок. Вместо этого она зашагала дальше, сжав нервы в кулак. Ее палец нажал на номер обратного вызова.

Хэл ответил после первого же гудка.

— Шварцман, — сказал он. Ее имя прозвучало как смесь ругательства и сильного облегчения.

— Мэйси? — спросила она шепотом.

— С ним все будет в порядке.

С ее губ сорвался всхлип. Всхлип облегчения, едва сдерживаемого страха. Скрытого ужаса.

— Он потерял много крови, но ты спасла его, Шварцман. Если б ты не остановила кровотечение…

Но она также подвергла опасности его жизнь. В чем теперь горько раскаивалась. Это первое, что пришло в голову, но она не могла сказать это вслух.

Сказать Мэйси «прости».

Сказать Хэлу «прости». За то, что подвергла Мэйси опасности. За то, что сбежала.

За то, что была настолько глупа, чтобы уверовать, что Спенсер не зайдет так далеко, не рискнет поднять руку на кого-то еще.

На Аву.

На…

— Он проснулся?

— Мы говорили с ним.

Он говорит. Он может говорить. Анна ощутила участившееся сердцебиение.

— И?..

— Он подтвердил, что твоя дверь была приоткрыта, поэтому он вошел в квартиру. Кто-то ткнул его чем-то острым в шею. Думаю, именно тогда и был введен наркотик. Он обернулся и увидел человека в противогазе.

Анна представила себя спящей в соседней комнате. Потерявшей сознание. Неужели она вообще не сопротивлялась?

Прикасался ли к ней преступник? Наблюдал за ней, пока она спала? Она постаралась отогнать эти мысли. Сосредоточься на том, что видел Мэйси.

— Он сказал, что это было?

— Нет. Сказал, что у него почти сразу закружилась голова.

— И он думал, что это могла быть я?

— Нет.

Анна до боли прикусила губу. Ей нужно услышать, что Кен знал: она не резала его ножом. Она должна услышать его слова.

— Хэл, скажи мне, что он сказал! Откуда он знает, что это не я?

— Глаза, — ответил Хэл. — Он сказал, что на него определенно напала не ты.

Мэйси видел лицо. Это уже было что-то. Безусловно, он вспомнит еще что-нибудь.

— Мужчина? Женщина?

— Больше ничего.

Почему у них больше ничего нет? Почему они не спросили его, кого он видел? Она представила себе Мэйси на больничной койке, окруженного гибкими трубками. Боже, что если он не выживет? Анна боялась спросить.

— Во всяком случае, пока нет, — добавил Хэл. — Ему требуется отдых.

Отдых. Да. Если его жизнь вне опасности, отдых — это все, что ему нужно. Отдохнуть и набраться сил. Боже, сколько у нее вопросов! Ей же нужны ответы.

— Он вообще сказал, как оказался там? До этого он ни разу не был у меня дома.

— Ты написала ему сообщение, — мягко сказал Хэл.

— Что? Я никогда…

— Я читал переписку. Кто бы это ни был, он специально заманил Кена в твой дом.

Спенсер заманил к ней Кена. Значит, он хотел его убить? И почему Кена? Почему не первого встречного с улицы? Мог ли Спенсер знать, что они с Кеном друзья, что однажды вечером они случайно столкнулись друг с другом и решили поужинать вместе? Ее замутило.

Она представила Кена в своей постели, море крови… и вздрогнула.

— Ты обещаешь, что с ним все в порядке? Надеюсь, ты мне не лжешь.

— С ним все в порядке, — повторил Хэл. — Он слаб и все время спит. Мы собираемся вновь попытаться поговорить с ним завтра.

Анна разжала кулаки и лишь тогда поняла, насколько напугана.

— Я хочу поговорить о тебе, — сказал Хэл.

— Не могу. Я занята делами моей тети. Мне нужно время.

Она затаила дыхание, ожидая, что Хэл скажет в ответ. Не дождавшись ответа, запаниковала. Даже если Хэл считает, что она не пыталась убить Мэйси, это не значит, что так думает весь отдел. Что если ее уволили? Что если она под арестом? Анна боролась с волнами паники.

— Я подозреваемая?

— Нет. Мэйси сказал, что это не ты.

Она осторожно помассировала правый висок. Все в порядке. Они знают, что ты не резала Мэйси. Хэл там, а она здесь. Спенсеру нужна лишь она. Ее жизнь в опасности. Но прежде всего у нее рак, и ей нужно знать ответ.

— Тогда дай мне немного времени.

— Сколько времени, Шварцман? Если то, что ты говоришь, правда, этот чувак — социопат. Он не отступится, пока не прикует тебя цепью в какой-нибудь комнате или убьет.