Шрифт:
Закладка:
Поджав пальцы ног, Анна попыталась вновь встать на ноги. Ей это почти удалось, но в последний момент, не сумев удержаться, она повалилась на левый бок. Подавив крик, уткнулась лбом в край спального мешка, который, по счастью, оказался в пределах досягаемости. Затем наклонилась вперед и, работая ногами, снова попыталась встать — на этот раз успешно.
Подсвечивая фонариком, Шварцман направилась к верстаку. Где-то должен быть инструмент, которым можно перерезать веревку. Пусть Спенсер не надеется, что она позволит найти себя такой — беспомощной жертвой. Она не беспомощна.
Анна нашла беспорядочную массу старых удлинителей и телефонных шнуров, гвозди и монтировку. Повернулась спиной к верстаку и неловкими рывками вслепую открыла верхний ящик. Старое дерево сопротивлялось ее усилиям. В ящике лежали шпагат, клей, кисти, допотопная дрель и стопка старых вешалок из местной химчистки.
Второй ящик был расположен слишком низко, чтобы дотянуться до него, не вставая на колени, поэтому она просунула мысок кроссовки под ручку и потянула. Малярные валики, кисти и палочки для перемешивания краски. Один молоток, несколько отверток, все до одной с крестообразной головкой. Анна ходила по комнате, ногой отшвыривая вещи в сторону, выискивая глазами что-нибудь такое, чем можно было бы перерезать веревки.
На краю одного из шкафов был закреплен большой металлический зажим с грубым краем, который можно было попытаться использовать. Работая в устойчивом ритме, Анна энергично вдавливала свои путы в металл до тех пор, пока не начала задыхаться. Затем отвела руки в сторону и посмотрела на свои успехи. Веревка была целехонькая.
Двигаясь вдоль поверхностей гаража, Шварцман продолжила поиски. Ничего острого. Ни садовых ножниц, ни обычных, ни даже обыкновенного лезвия.
Потом она вспомнила. Разбитая лампа Авы.
Слава богу. Взяв фонарик, Анна прошлась по гаражу, лучом выискивая на полу осколки. С третьей попытки отыскала место, где разбилась лампа. На бетонном полу в нескольких дюймах от лужи высыхающей краски лежала внутренняя начинка, от которой тянулся длинный золотистый шнур. Всего в футе от них — веник и совок.
Но осколков разбитой фарфоровой лампы не было.
Ей ничего не оставалось, кроме как позвать на помощь.
Чарльстон, Южная Каролина
Увидев Анну Шварцман, Харпер сдержала крик, застрявший у нее в горле. Скрестив ноги, та сидела на спальном мешке в центре гаража. Ее руки были связаны за спиной, голова опущена, как и сильные, гордые плечи. Темные волосы падали на лицо. Она могла бы просидеть так несколько дней или недель, а не пару часов. Не подними она глаза, Харпер вообще не узнала бы ее.
Патрульный направил фонарик прямо на нее.
— Господи! — крикнула Харпер офицеру. — Не светите ей в глаза.
Луч света переместился к дальней стене. Неужели ее изнасиловали? Харпер бросилась к Анне и упала на колени.
— Это я, Харпер Лейтон, — сказала она. — Мы уже встречались. Помните?
Анна приподняла подбородок, и Харпер увидела на ее шее следы, напоминающие швы рубашки или пиджака.
— Со мной полиция. Вы в безопасности.
Она увидела веревки — на запястьях Анны и вокруг ее талии. Из-под веревок выглядывали красные корки засохшей крови.
— Это был он? Спенсер Макдональд?
— Откуда вы знаете…
— Я разговаривала с Хэлом Харрисом. — Харпер хотелось как можно скорее закончить этот разговор, чтобы Анне не пришлось лишний раз слышать ненавистное ей имя. — Это был Макдональд?
— Да.
— Вы уверены?
— На сто процентов. Не могли бы вы развязать меня? — добавила Шварцман, кивком указав на руки.
— Конечно. — Харпер пристально посмотрела на нее. — Он изнасиловал вас?
— Нет.
Детектив потянулась к веревкам, но на мгновение замешкалась.
— Он был в перчатках?
— Нет, — сказала Анна, вновь протягивая ей руки. — Пожалуйста, развяжите их.
— Потерпите минутку, Анна. На веревках могут быть улики. — Харпер резко поднялась на ноги. — Энди, позвони в полицию Гринвилла и пригласи к телефону кого-нибудь из детективов. Меня не волнует, что сейчас десять часов вечера… мне требуется их помощь. Нужно отправить кого-нибудь в дом Макдональда. Тот ни в коем случае не должен попасть домой незамеченным.
— Понял.
— Затем пришли сюда бригаду следователей. Скажи им, чтобы они поторопились. Они были нужны еще пять минут назад. И достань из моего чемодана латексные перчатки и пакеты для вещдоков, чтобы я могла развязать эти гребаные веревки.
Плечи Анны дрожали, она рыдала.
Харпер коснулась ее плеча.
— Мне нужны перчатки, прежде чем я к чему-нибудь прикоснусь.
Анна покачала головой.
— Нет. Он ничего не оставил. Все чисто. Он не оставил никаких следов. Он слишком осторожен.
— Мы этого не знаем.
— Зато я знаю. — Анна сморгнула слезы, но они выскользнули из ее глаз и потекли по щекам. — Он целовал меня в лицо, в шею. Говорю вам, никаких улик он не оставил. Пожалуйста.
Харпер сразу же приступила к действиям.
— Я попробую, — сказала она и повернулась, чтобы позвать Энди, но тот уже появился, с коробкой перчаток в руках.
— Жду звонка из Гринвилла, — сказал он, взглянув на Шварцман.
— Спасибо, — сказала Харпер и кивком указала в сторону двери. Как только он отвернулся, она опустилась на колени рядом с Анной и вытащила из коробки пару перчаток. — Он сказал что-то о том, как долго пробыл в Чарльстоне?
— Нет.
— А сколько времени вы провели здесь?
Анна покачала головой.
— Не знаю. Я очнулась совсем недавно.
Харпер поправила перчатки и принялась развязывать узлы.
— Он сжимал мне горло захватом сзади, — сказала Анна дрожащим голосом. — Он издевался надо мной. Затягивал удавку… затем, прежде чем я потеряла сознание, отпустил. А потом просто держал ее у меня на шее.
Узел ослаб. Харпер освободила левую руку Анны, и та бережно прижала ее к груди. Харпер начала развязывать вторую руку.
— Я не знаю, сколько была без сознания, — снова призналась Анна.
Харпер показалось, что в ее голосе прозвучала уязвимость. Страх. Если сказанное инспектором Харрисом — правда, то этот страх был с ней всегда. Долгие годы. Харпер попыталась представить себе такую жизнь. И не смогла.
— Я пробыла дома минут десять-пятнадцать, когда услышала драку кошек, — начала Анна. — Я знала, что это может быть уловка. Я думала, что готова к ней. Я действительно так думала…
