Возможно, так Вильгельм чувствовал себя по-настоящему живым, раз все века только и делал, что скрывался. Карл не жалел о своем решении в прошлом, но осознал, как скучал по другу, хотя старался этого не показывать.

– Зато будет больше времени узнать новый для тебя мир, плюс разыскать артефакт или упоминание о нем, – ободрил Рот, пока они утром воскресенья прогуливались после ночной охраны города.

– Мы с Дэниэлем пока ничего не нашли.

– Дэниэль занимается не только этим.

– Что ты имеешь в виду?

Вильгельм остановился, поправил очки, сползшие на нос, и ответил:

– Он что-то задумал. Личное. Кажется, я начинаю догадываться, и очень не хочу оказаться прав.

– Это касается отеля «Дахштайн» или его бывшей хозяйки?

Вильгельм скривился, снова зашагал по мощеной брусчаткой улице. Карл шел рядом.

– Я обратил внимание на его сдержанность, на то, как и что он говорит. Думаю, он хочет вернуть Лилит оттуда, откуда не возвращаются.

Карл ощутил некую жалость к Фаусту, понимая, что, скорее всего, глава Ордена был одинок, так же как и Карл сейчас. Только у Дэниэля появилась цель вернуть утраченное, а Карл вернуться в прошлое никак не мог.

– Хм. Она опасна для мира или?..

Вильгельм печально усмехнулся:

– Последствия есть у всего, мой друг, даже у похищенного венца. Не буду тебе лгать, я рад, что так получилось. В случае же Фауста, если и правда он готовится к обряду или еще чему, мы должны быть готовы его остановить. Я долго пробыл рядом с Дьяволом и знаю, о чем говорю. Если вытянуть существо из небытия, в мире произойдет ряд изменений: тайфуны, страшные заразные болезни, войны…

По помрачневшему лицу Рота Карл понял, что тот не шутит.

– Пока оставим это и вернемся к изречению, – переключился Вильгельм на насущные проблемы. – «Против зла смерти нет лекарства в садах?»

– Мы пришли к выводу, что речь о древнем кладбище.

– Древнем кладбище на территории Богемии? Посыплем на вейтус прахом древних людей, и они сгинут? – съязвил Вильгельм, но Карл никак не отреагировал, продолжая рассуждать.

– Да. Кельты жили до нас. Естественно, что их останки будут на нашей земле, однако я не помню какого-то особенного захоронения, поэтому нам нужна Анета. Возможно, с технологиями и этими… – он помолчал, подбирая слово, – раскопками она знает больше, чем я.

Вильгельм фыркнул и покачал головой.

– Сомневаюсь. Воганька твой что думает?

Карл вспомнил слова Фауста о предателе. Чувствуя страшное желание сломать что-нибудь, чтобы хоть как-то выпустить душащие его эмоции, он лишь сжал кулаки и сильнее выпрямился. Ему претила сама мысль подозревать Яна, но он уже это делал.

– Ты же видел его одержимость поисками артефакта в книгах. Сегодня он говорил, что закроется в библиотеке Клементинума.

Вильгельм промолчал и посторонился, пропуская вперед группу туристов.

– Ты когда в последний раз спал?

Карл безразлично пожал плечами.

– Не помню. Да и нет времени.

– Нам нужно спать, мой друг, хотя бы пару часов. Иначе есть риск получить кровопийцу с мозгами набекрень. Сон помогает контролировать себя и жажду, Карл.

Вильгельм тронул его за рукав. Впереди показались ворота Страговской библиотеки.

– Прилягу на два часа, а потом поеду в Трою к Фаусту.

– Ладно. Заеду после обеда.

– А ты сейчас куда направляешься? – внезапно поинтересовался Карл, сам не понимая, зачем.

То ли впервые подумал, что не спрашивал у Рота, где он живет, то ли потому, что сомневался в его верности.

Вильгельм вздернул бровь, очевидно, удивленный вопросом, но ответил:

– В гостиницу. Хочешь составить компанию?

Карл хмыкнул и зашел в монастырские ворота, прикрывая за собой кованые створки. Вильгельм проследил за ним потемневшим взглядом, а затем сел в «Кобру» и скрылся из виду.

Карл ступил в свои апартаменты, стягивая на ходу одежду. Холодильный шкаф блестел хромированным боком в углу. То и дело глаза Карла натыкались на него. Желание вкусить серы, пусть и не настолько сильное, до сих пор мучило его. К этому примешивалась жажда крови, которая зудела в мыслях, копошилась под кожей и царапала горло.

Рука самовольно открыла дверь холодильника. Все полки были заботливо наполнены прозрачными упаковками с кровью. Сглотнув, Карл взял пакет и, открыв трубку, начал жадно всасывать красную жидкость. Кровь коснулась языка, вызывая прилив возбуждения. Затем приятно прокатилась по нёбу, обволакивая сухое горло. Человеческая кровь в сотни раз приятнее демонической серы: пряная, солоноватая, с металлическим послевкусием. Тягучей патокой она обволакивала желудок. Карл прикрыл глаза, шумно дыша. Когда пакет опустел, он швырнул его в ведро и потянулся за следующим. Выпив четыре литровых пакета, Люксембургский, шатаясь, словно пьяный, упал на кровать.

Спустя два часа там его и нашел Ян.

– Карл?

Карл открыл глаза. Голова гудела встревоженным пчелиным ульем.

– Уже встаю.

Ян вышел, а Карл поднялся, накидывая рубашку и надевая легкие домашние брюки.

По устоявшейся традиции, Карл сел за ноутбук, чтобы изучить новую для себя информацию. Его интересовало, как развлекаются люди сейчас, помимо интернета и телефонов. Карл почитал про правила этикета, поведение в обществе и про танцы на светских мероприятиях. Он открыл вкладку с видео танцующих вальс. По поворотам и взаимодействию между партнерами, Карл понял, что отголоски вальса уходят корнями в чешские деревенские танцы, которые исполняли на праздниках. Засмотревшись, он не заметил, что уже не один.

Воганька стоял в дверном проходе: хмурил лоб и дергал свою белую бороду. Карл понял, что грядет разговор, который совсем не нравится Яну.

– Мой пан, я ничего не нашел. Никаких упоминаний об артефакте или оружии.

– Ты говорил Фаусту или еще кому-то о том, что я уничтожил при своем правлении все знания об упырях?

– Нет. Думаю, они и сами догадаются. Возможно, найдут что-то в других источниках.

Люксембургский ушел в ванную. Умываясь, он выглянул в дверной проем.

– Сейчас я жалею, что приказал тебе сжечь все записи, – признал Карл с досадой в голосе.

Он посмотрел на Воганьку, но тот быстро опустил взгляд. От Карла это не укрылось.

– Я же видел, как ты их жег!

Ян неловко отвел взгляд и застыл на месте, как стражник у ворот Пражского Града. Карл зашел в ванную комнату, выключил кран и, вытершись полотенцем, швырнул его в угол, злясь на ложь бывшего слуги. Конечно, дело было не в записях. Малая ложь всегда тянула за собой ложь великую.

– Тогда я сжег пространные мемуары вашей второй супруги, – подал голос Воганька, совсем не выглядя виноватым.

– Где записи, Ян?

Карл вышел, уперев на него тяжелый взгляд.

– Замурованы в новые стены вашей гробницы на Старом еврейском кладбище.

Только Карл собрался что-то сказать, как Ян