старался склонить Гонория к соглашению с ним: но в следующем, 410, году был сам казнен по подозрению в измене.

Вопрос об африканском хлебе был насущным для Рима, а также и готов. Ввиду отсутствия подвоза страшно выросли цены на хлеб, были слухи о случаях каннибализма. Аттал был вызван в Рим, и в сенате обсуждалось дело о способах подчинить Африку. Аларих требовал отправки туда готов под начальством вождя Друмы. Иовин поддерживал это требование, соглашался с ним и сенат.[627] Но Аттал не давал своего соизволения. Иовин, интриговавший прежде против Гонория, стал теперь вооружать Алариха против Аттала и достиг того, что Аларих вступил в переговоры с Гонорием об устранении Аттала. С ведома Гонория Аларих низложил Аттала в Аримине, сняв с него диадему и порфиру пред войском, и удержал его затем в своем лагере вместе с его сыном Алипием. Все назначенные Атталом сановники сняли пояс (cingulum), т. е. признали себя отставленными; но Гонорий дал им разрешение остаться в приобретенных ими чинах и должностях. Так окончилось кратковременное правление Аттала и разбиты были его гордые мечты водворить мир и согласие.

По низложении Аттала Аларих сделал новую попытку добиться соглашения с Гонорием. Он двинулся на север и расположил свой стан в укреплении Альпы, лежавшем в 60 стадиях (ок. 10 верст) от Равенны. Но тут вмешался в дело гот Сар, державшийся дотоле в стороне от событий и не присоединявшийся ни к Гонорию, ни к Атталу. С Атаульфом у него была давняя личная вражда, закрепленная на общей родине в Паннонии, и так как Атаульф действовал заодно с Аларихом, то Сар относился враждебно и к нему. Некоторое время Сар держался в Пицене, а когда в эту область явился Атаульф, он перешел на север за Апеннины. Он имел около себя только 300 воинов, но то были храбрые люди, испытанные в войне и в военном деле, как и он сам. Ночью Сар напал на лагерь Алариха и перебил много народа.[628] Тогда Аларих оставил свои мысли насчет возможности достигнуть какого-либо соглашения с императором, двинулся на юг и осадил Рим, отрезав все пути сообщения. В Риме начался голод и дело дошло до каннибализма. Одна благочестивая женщина по имени Проба из сострадания к несчастным приказала своим рабам открыть ночью ворота. Это случилось 24 августа 410 года.[629] Вступив в город, Аларих отдал его на разграбление. Три дня длился грабеж столицы мира. Исключение было сделано только для храма св. Петра. Когда обнаружилось, что были похищены золотые и серебряные сосуды, принадлежавшие этому храму, то Аларих приказал возвратить в церковь это достояние Петра. Орозий, составлявший в Испании свою Историю вскоре после этого события, с умилением рассказывает о том, как несли церковные сосуды в храм Петра по улицам Рима. Готы и местные христиане пели псалмы на своих языках, и этот нестройный хор свидетельствовал о силе христианства и давал залог лучшему будущему.[630] Папа Иннокентий не переживал вместе со своей паствой ужасов взятия и ограбления города, так как находился тогда в Равенне.

На третий день после взятия Рима Аларих увел своих готов из города, увозя в свой лагерь огромную добычу и знатную пленницу, сестру Гонория от второго брака Феодосия, Галлу Плацидию. Гонорий пребывал в бездействии в Равенне во время взятия Рима и ничем не отозвался на это страшное событие, которое ужасом пронеслось по всему римскому миру. Блаженный Иероним, погруженный в Иерусалиме в заботы о насаждении аскетических идеалов христианской жизни, так отозвался на эту страшную весть: «Ужасная весть приходит с Запада: Рим в осаде, жизнь граждан выкупается за золото, ограбленных окружают, чтобы отнять у них жизнь. Голос застревает в гортани, рыдания прерывают слова... Взят город, который взял целый мир. Муки голода довели людей до ужасной пищи, пожирали взаимно члены друг друга, и мать не давала пощады сосущему ее младенцу».[631] Епископ Иппоны, блаженный Августин, сказал своей пастве проповедь на тему «о гибели города». Более холодный, чем Иероним, он не нашел горячих слов скорби в своем сердце, напоминал слушателям о гибели Содома и Гоморры, угрожал гневом Божьим за грехи мира.[632]

От Рима Аларих отошел на юг Италии. Забота об обеспечении пропитания войска создавала необходимость подчинения Африки. Он снарядил флот, но буря разбила корабли у берегов Сицилии. Вскоре Аларих захворал и умер. Готы стояли тогда близ города Консенции в Бруттии. Сподвижники воителя устроили ему великолепное погребение: они отвели течение реки Бузента, вырыли в ее русле глубокую могилу, положили в ней своего царя с его сокровищами, а затем пустили реку на прежнее русло. Все рабы, трудившиеся над этим сооружением, были перебиты, чтобы никто впоследствии не мог потревожить прах героя.[633] Зять Алариха, Атаульф, был провозглашен царем. В его руках была Плацидия, и он держал ее с почетом в лагере, питая надежду на возможность достигнуть через нее соглашения с Гонорием. Но император оставался непреклонен, пока готы находились в Италии, и в 412 году Атаульф вывел свои дружины за Альпы в Галлию, чтобы найти поприще для проявления боевого духа своих соплеменников в разыгрывавшихся там событиях.

Более трех лет пробыли готы в Италии, и тяжкие следы того разорения, которое они внесли в эту страну, видел своими глазами Прокопий, когда участвовал в походе Велизария более ста лет после того времени. По его словам, «города, которыми овладевали готы, они подвергали такому разрушению, что, кроме какой-нибудь одной уцелевшей башни, ворот или чего другого, не осталось никаких следов, особенно около Ионийского залива (т. е. Адриатического моря). Попадавшихся им навстречу людей готы избивали всех, как старых, так и молодых, не давая пощады ни женщинам, ни детям. Отсюда и эта теперешняя малонаселенность Италии».[634] Выход готов на север за Альпы облегчил положение Италии, и Гонорий начал принимать свои меры к упрочению пошатнувшегося трона.

ФЕОДОСИЙ

РЕГЕНТСТВО АНФИМИЯ

По смерти Аркадия верховная власть перешла к его сыну и соправителю Феодосию, которому только что пошел восьмой год. Опека над малолетним императором, которую принял на себя царь Йездигерд, обеспечивала мир на восточной границе, а его обращение к сенату не осталось без воздействия на придворную знать в столице. Управление государством оказалось в руках Анфимия, который занял пост префекта претория Востока в 405 году. Он принадлежал к высшей служилой знати империи, так как дед его, Филипп, занимал