Поэтому в ход идёт шантаж всех масштабов и конфигураций. Угрозы, подкуп и мольбы.

Интеллект в этой игре совершенно ничего не решает, зато напористость и связи приводят к безоговорочной победе, когда только одна сторона доминирует.

Роза после долгих раздумий подплыла к хмурому на вид тавромину, заслышав, как он играет в очень странную словесную игру.

Тавромин – это как минотавр, только наоборот, бык с человеческой головой.

Из-за неспособности бычьей челюсти издавать членораздельные звуки, для них придумали специальную версию игры в города только гласными.

Например, вместо обычной связки Пейтеромск – Крепководск – Котесса – Аминомикус нужно произносить: “Е-е-о, Е-о-о, О-е-а, А-и-о-и-у”. Сначала эту игру в Мире Эскапистов не приняли, но потом поняли, что так намного увлекательнее играть, особенно если гласные в разных названиях совпадают.

Тавромин приглашающе посмотрел на Розу. Проще говоря – набычился.

Будучи воспитанной во дворах Молдаванки, девушка не сдрейфила и набычилась ещё сильнее, сделав первых ход:

– О-е-а.

Что, разумеется, означало Одесса, ведь Роза не была знакома с местными топонимами.

Тавромину очень повезло. Он принял этот город за Котессу и продолжил как ни в чём не бывало:

– А-и-о-и-у.

И сразу же у юной одесситки случился конфуз. Не могла она придумать ни одной земной аналогии и крепко задумалась.

Минут через пять Розу осенило, она решилась продолжить наобум, сказав:

– Ы-ы-а.

Под этим первобытным выкриком она, само собой, имела в виду Сыктывкар.

Как ни странно, в Мире Эскапистов и на этот случай имелось созвучное название – Выпытайск. Именно в этом равноудалённом от всех цивилизованных городов посёлке стены домов делали из одностороннего стекла. Изнутри они отражают всё что видят, а снаружи жители могут любоваться тем, что происходит внутри.

Посёлок назвали по аналогии с камерами для допросов, которые перекочевали сюда из детективных сериалов.

В конце концов, Роза настолько включилась в игру, что уже не хотела останавливаться и потихоньку привязалась к этому странному месту. Ей хватило всего парочки часов, чтобы перехотеть возвращаться.

Но, как и водится в реальной жизни, всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и за девушкой пришла Наталия, тоже призрак, но с вуалью на голове, дополняющей загадочный образ.

– Роза, душа моя, пора идти, – позвала одесситку дочка Власова, не осознавая, какой сейчас выдала каламбур.

– Ну ещё пять минуточек, – протянула девушка. – Я не доиграла.

– Тебе пора в реальный мир, – настойчиво продолжила Наталия уговоры. – Живо!

– Меня Бальтазар не отпускает, – ответила Роза и показала язык.

– Это ещё что такое? – опешила Наталия. – Знаешь, насколько я тебя старше, негодница?

– Плевать, – хихикнула девушка и сделала свой ход: – Е-о-е-о.

Буквально за полдня Роза превратилась в одну из тех, кто прозябает под землёй уже месяцами.

– Не желаешь по-хорошему, будет по-плохому, – заверила дочка Власова и, фыркнув, растворилась в воздухе.

– У-а-э-а-я, – прокомментировал ситуацию тавромин.

Выбежав из Гильдии бардов на пару с Бадисом, Серетун хотел было отдать одно важное распоряжение Гарюричу, но не смог его найти. Предполагалось, что местный псевдомеханик, который ни черта не разбирается в котлах, будет стоять на том же месте.

Однако Долгорукого нигде не было.

– Ты кого ищешь? – спросил юный музыкальный волшебник более опытного и старого.

– О, Дима вернулся! – радостно провозгласил Серетун. – Опять меня стариком обзывает. Прям как в старые добрые времена!

– Ты вот о чём сейчас? – интеллигентно поинтересовался Бадис.

– Об авторе, – ответил чародей. – Что, непонятно, что ли?

– Каком авторе? – подросток подозрительно сощурился.

– Ну который пишет про нас, – устало выдохнул Серетун.

– А что, про нас кто-то пишет? – с недоверием посмотрел юный бард на своего собеседника и в некотором роде учителя.

– Блин, – шепнул себе под нос чародей, и с натянутой улыбкой пробормотал: – Я тебе по дороге объясню. А пока ищи тут мужика в рубахе. Белобрысого такого. С рыжинкой.

– А ничего, что под боком воюют?

– У вас под боком давно воюют, но тебя это раньше не смущало, – огрызнулся Серетун. – Марш искать!

Бадис побежал осматривать окрестности, а чародей просто начал крутиться на месте, для солидности приложив козырьком руку к голове.

Прямо – никого, только сама Гильдия.

Слева – мощёная дорожка, которая утыкается прямо в городскую стену.

Справа – собственно, граждане воюющие.

А позади – чудесный архитектурный ансамбль из госпиталя и остальных двух Гильдий.

Гарюрича нигде не было.

– И вот что мне делать? – возмущённо упёр руки в боки Серетун. – Дима, слушай, роди мне Долгорукого обратно.

“Зачем он тебе?” – подумалось у чародея в голове.

– Опять ты со своими приколами, – разозлился волшебник. – Надо! Сам, что ли, не знаешь?

“Нет”, – ответил писатель в мыслях.

– Да что ж ты за человек такой, – проворчал Серетун и подпрыгнул от неожиданности.

– Ы-ух! – с жутким возгласом Гарюрич появился в шаге от чародея.

– Ну ты чего, ты чего, а? – затараторил Серетун. – Я тебя ищу уже битых полчаса.

– Ты бы видел себя со стороны, – продолжал хихикать Гарюрич, потирая больное плечо. – Я вон там прятался, за деревом. А ты меня и не заметил.

– Нашёл время! – Чародей одёрнул свою по-прежнему грязную мантию и позвал своего музыкального спутника: – Бадис! Ба-а-адис! Нашлась пропажа!

– Уже бегу! – послышалось откуда-то из-под хозяйственных завалов во дворе одного небезызвестного моржа по имени Вэй.

– Он что, правда туда побежал? – насторожился Долгорукий.

– Да, а что? – выразительно посмотрел Серетун на товарища.

– Состоялось у меня вчера на рассвете одно неприятное общение…

– Только не говори, что ты поссорился с местным журналистом, – шмякнул Серетун себя по лбу. – Хотя ладно, он, скорее всего, уже давно сиганул в канализацию.

На этом месте