поскольку нам выдали свидетельство о браке.

Через каких-то полчаса я вынес Веру на руках из дворца бракосочетаний. В этой жизни нам теперь идти только вдвоём. А так гораздо веселее!

После возложения цветов, съедения каравая и ещё нескольких протокольных мероприятий, начался сам праздник в ресторане.

Шумное застолье шло на ура.

Музыка в исполнении местного ансамбля звучала мелодично и ненавязчиво. Первый час, всё было спокойно. Дальше, купленная у транспортников водка, а также шампанское по талонам, принялись работать на полную.

Командир Иванов боролся на руках с самим Хрековым, сменившим генеральскую форму на костюм. Конечно, проиграл, но для него это была честь. И за это музыкантам пришлось три раза подряд исполнить Марш авиаторов.

А может Павел Егорович Иванов так и задумывал, ведь он громче всех горланил знаменитую песню.

Бажанян и Буянов, хоть и вели себя скромнее, но искренне радовались за нас с Верой. До поры до времени, пока не услышали Марш авиаторов. Вспомнили всё — и Афган, и Осмон, и свои училищные годы. Хреков и другие активно делились своими воспоминаниями.

Без споров тоже не обошлось. Среди знакомых Полосовых оказались два начальника кафедры физической подготовки и спорта двух разных военных училищ Ленинграда. Один заступался свой вид вооружённых сил, другой — свой род войск. Рассудили их капитан первого ранга и полковник медицинской службы.

Обошлось без травм и увечий. И даже посуду не разбили. Остались лучшими друзьями.

Вера с интересом слушала истории от бабы Нади и своей мамы, а я продолжал отбиваться от предложений больших полковников. Каждый меня видел в армии, из которой я уже почти уволился.

На первом же перекуре я заметил, что Гнётов как-то скромен и старается избегать взглядов Хрекова и других людей с большими званиями. Не уж-то так сильно давит на него чёрная метка?

Выйдя на улицу, меня сразу подозвала к себе компания во главе с Андреем Константиновичем.

— Итак, товарищи! — приобнял меня генерал, когда я подошёл к нему. — Вот! Знакомьтесь…

— Андрей Константиныч, да мы уже знаем, — посмеялся капитан первого ранга. — Молодчик!

— Я с ним в Афгане был. Кто бы мог подумать, что Веру с Родиным судьба сведёт! Эх, Слава, жаль не увидел, — вздохнул Хреков, вспомнив отца моей супруги. — Пойдём, Серёжка. Поговорим.

Отойдя в сторону, Андрей Константинович, рассказал мне, что Верой очень дорожит, а для Беллы Георгиевны она как родная дочь. Дежурное напутствие, чтобы я её не обижал и в обиду не давал.

— И ноги не давай свешивать! А то…ладно, не на свадьбе об этом, — улыбнулся Хреков, промокнув платком щёку. — Может, просьба какая есть, Серый? Понимаю, что ты увольняешься с армии, но я готов оказать тебе какую-нибудь помощь.

Пришла мне одна мысль в голову в этот момент.

— Товарищ генерал, есть такой Григорий Максимович Гнётов. В Афгане он зам комэска был, — сказал я и Хреков начал размышлять, морща лоб.

— Ну, был и был. В чём просьба?

— Он почти год комэска, но его не назначают. Есть на нём…

— Чёрная метка? — перебил меня генерал и я подтвердил его соображения. — И ты хочешь, чтобы я его с командиром полка местами поменял?

— Зачем же так? Он уже долго и с иностранцами работает, и новый тип освоил. Эскадрилья лучшая в нашем полку…

— Говори прямо, Родин. Чего нужно? — снова перебил меня Андрей Константинович.

Насчёт лучшей эскадрильи пришлось приукрасить, но это в благих целях.

— Снять чёрную метку, есть возможность? — улыбнулся я.

Хреков усмехнулся и обещал попробовать помочь.

Вернулись в ресторан. Застолье было в самом разгаре. Музыка продолжала играть, а народу становилось всё веселее и веселее.

— Серый, а чего мы ничего не поём? — спросил у меня Артём, который уже был в совсем весёлом состоянии.

— За нас это делают другие. Мы что, зря артистов нанимали? — спросил я.

Как раз сейчас ребята-узбеки играли очень мелодичную композицию. Песня про друга, который художник и поэт! Я и не знал, что она вышла в эти годы.

— Так, давай чего-нибудь народного, — сказал Артём и встал из-за стола. — Мужики, давайте что-нибудь ваше!

Я быстро усадил Тёмыча, но солист решил переспросить у нас, подойдя ближе, когда закончил петь.

— Вы хотите народное или наше? — спросил он.

— Ваше, народное, без разницы, — ответил я.

— Есть прям вот наше. Узбекское! — воскликнул он.

— Якши, — сказал я, что по-узбекски означало «хорошо».

И тут я совсем потерялся в народных песнях. Заиграла настоящая танцевальная мелодия со словами на узбекском языке. Да такая, что АББА рядом не стояла. Настоящий технодиско хит!

Первым вышел своё танцевальное умение показывать Артём, Костян со свидетельницей, Макс и…Белла Георгиевна, которая просто эталон светской дамы. Тут же суровый врач, начала так отплясывать, что сломала все свои каблуки.

Хреков посмотрел на это всё и громогласно скомандовал «захватить танцпол». Суровая мужская часть не стала засиживаться и пошла выполнять «поставленную задачу». Вера не могла усидеть на месте и потянула меня за собой в центр всей танцевальной вакханалии.

Если честно, никогда так не танцевал! С душой и полной выкладкой!

Всех зажгла «истинно узбекская мелодия» Сен Кайдан Биласан.

Музыка продолжалась, а мы с Верой решили выйти на улицу, подышать свежим воздухом.

На улице никого, а из ресторана продолжаются мелодии и ритмы отечественной эстрады. Вера, укутавшаяся в мою куртку, мечтательно смотрела на звёзды, напевая про себя Марш Авиаторов.

— Самая романтичная песня сегодняшнего вечера, — посмеялась она.

— Это уж точно, — ответил я.

— И хорошо, что Костя приехал. Почти все твои друзья в сборе… — продолжила Вера, но за спиной раздалось томное женское дыхание и семенящий стук каблуков.

Из ресторана выскочили Костя и свидетельница. Стоит сказать, что эта длинноногая брюнетка была не замужем. Не заметив нас, эта парочка принялась страстно целоваться.

— А у меня сегодня занято, Кость, — сказала свидетельница.

— Печально. Значит, в гостиницу, — ответил Бардин.

— Это… дорого, — не прерывая поцелуй ответила девушка.

— Офицер… может… себе позволить, — сказал Костя и тут же остановился, увидев, как мы с Верой наблюдаем за ними. — Ночь прохладная. Да, Серый?

Я посмеялся и мы с Верой, отойдя в сторону, отвернулись. Думаю, что теперь в личной жизни Кости всё должно наладиться.

— Серёж, может сбежим? — улыбнулась Вера, показывая мне