— Не забывай брат, что и мы наследники этих мятежников, — вздохнул Император.

— Пятьсот лет назад, Инсектоиды казались чем-то очень далеким, а сейчас угроза вполне реальна, — продолжил Генерал, — Брат ты знаешь, почему у меня до сих пор нет детей?

— Я думал, что после смерти Веры, ты так и не нашел утешения. Но твоя Анастасия, она так хороша и молода, и она жалуется Императрице, что просит тебя подарить ей ребенка, но ты все время увиливаешь от этого.

— Да, Анастасия моя большая любовь, и я очень хочу детей от нее, — грустно произнес Генерал, — но я все время думаю, что когда они вырастут и нападут Инсектоиды, они станут кормом для них. Одна мысль об этом останавливала меня. Вчера Анастасия смотрела видеоотчет вместе с Императрицей и Принцессой. Вечером она не впустила меня в спальню, сказав, что даже не подозревала, с каким чудовищем живет.

Генерал вздохнув, продолжил, — Потом она пришла сама, и мне пришлось ей все объяснить и рассказать. И дать слово, что если все получится, мы родим ребенка. Поэтому эта операция теперь имеет и для меня уже очень личное значение.

— Вот вы где оба, брата акробата, — в кабинет вошла Императрица Ксения, вместе с Принцессой Анной — хорошо, что Вы здесь оба, — голос ее не предвещал ничего хорошего, особенно когда она называла их так.

— Дорогая, как я рад тебя видеть, — засуетился Император, когда Императрица говорила про акробатов, это означало приближение грозы.

— Доброе утро, Ваше императорское величество, Доброе утро Ваше Императорское высочество — поклонился Генерал.

Императрица сразу пошла в атаку, — У кого оно доброе, Генерал? У меня? Нет, я всю ночь отпаивала и успокаивала нашу дочь, Принцессу Анну, после просмотра Вашего видеоотчета. Может быть оно доброе, у тех несчастных девушек, которые пали жертвою ваших, братцы, интриг? А может оно доброе у этого бедного молодого человека, которого, вы недрогнувшей рукой, лишили любимых девушек? Поняла, оно, наверное, доброе только у вас обоих, сделали гадость и радуетесь?

— Что ты дорогая, мы сейчас как раз только обсуждали, как все разрешить, — на Императора жалко было смотреть.

— Как любящая женщина, как жена, как мать, и как Глава ассоциации женщин Империи, заявляю, что вы поступили с этими достойнейшими девушками, настолько подло, жестоко и чудовищно, что я даже не помню подобного в истории. И мне стыдно за Вас мой супруг, что Вы в этом участвовали.

— Ваше Императорское Величество, Император не был в курсе всех деталей, вся ответственность лежит только на мне, — твердо сказал Генерал.

— Покрывайте друг дружку! Как Вы теперь будете смотреть в глаза Анастасии? Мало того, что Вы не хотите ребенка от нее, так Вы еще такой жестокий. Наверное, нужно подсказать ей, чтобы она поискала себе более достойного мужа.

— С Анастасией мы уже все решили, и родим ребенка.

— Правда? Ну, хоть что-то хорошее во всей этой гадости.

— Я постараюсь также исправить ситуацию с Наследником и его девушками.

— Исправить? Вы это серьезно, Генерал? Что Вы можете уже исправить? Исправить растоптанную и поруганную первую брачную ночь? Главную ночь в жизни любой женщины? Вернуть девственность и чистоту девушке, взятую чужим мужчиной? Вы, Генерал, считаете, что это можно исправить? А, понимаю, напишите циркуляр по Вашему ведомству считать сотворенное мною исправленным?

— У девушек уже были уже ранее сексуальные отношения с Наследником, поэтому он был их первым мужчиной, — попытался оправдаться Генерал, но лучше бы он этого не делал.

Императрица окончательно закусила удила, — То есть ко всему прочему Вы их еще и шлюхами хотите назвать? Нет надо все-таки, Анастасии раскрыть глаза на Вас, Генерал!

— Ваше Императорское Величество, я постараюсь все исправить, — повторил Генерал, — но сейчас главное это вторая фаза операции «Наследник».

— Вот и занимайтесь этой фазой! А Вы не подумали, что для бедных несчастных девушек, каждая минута после их расставания с их парнем, это бессрочная и бесконечная пытка неизвестностью? — бушевал Императрица, — и не утруждайтесь больше, я сама займусь этим делом.

— Дорогой, — Императрица обратилась к мужу, — завтра мы с Анной отправляемся к ним провинцию, с частным визитом, где навестим и ободрим бедных девушек. Не спорь, я может сама бы и не поехала, но Анна непреклонна. Она хочет все увидеть своими глазами. Я тоже осмотрюсь, мне это пригодится при написании моей новой книги. Она станет бестселлером. Основана на реальных событиях! И рабочее название «Любовь, долг и верность!» Может даже фильм по ней снимут.

— Ваше Императорской Величество, это превосходная идея, — поклонился Генерал, — но как же режим секретности?

— Кому нужны ваши секреты? Это будет книга о великой любви, сметающей все преграды, чувстве долга ради которого идут на огромные жертвы, и верности чувствам, которые несут через всю жизнь и препятствия! Ваши секреты только все испортят в этой романтике, — мечтательно сказала Императрица, представив себе церемонию получение литературной премии, и строго продолжила, — Визит частный, мы едем только в замок герцогини Акиры, позаботьтесь о том, чтобы там обязательно присутствовала графиня Тая, и никаких официальных лиц, они испортят нам всю атмосферу. А когда книга будет закончена, думаю, и ваша операция тоже закончится. Не будет же она длится целый год! И обеспечьте охрану, думаю взвода «Ласок» будет достаточно. Легко кивнув головой, Императрица с дочерью, величественно вышли.

— Уфф, пронесло, мы с тобой брат очень легко отделались, — радостно воскликнул Император, — все могло кончиться гораздо хуже.

— Ты прав брат, пойду, отдам все необходимые поручения, поклонился и тоже хотел выйти Генерал.

Глава 27

— Нет, — Императрица, Анна и Анастасия вернулись в комнату, — сначала. Вы Генерал, расскажите нам все об этой операции, почему девушек выдали замуж, мы же знали, что Генри хочет четырех жен. Какому ослу пришла в голову выдать девушек замуж и еще заставить их забеременеть, и зачем?

— Этот осел я, Ваше Величество! Именно, что четыре жены! Яна, Валерия, Тая и Акира, а для Анна места уже не было бы! А без нее, он представляет для нашего дома смертельную опасность! — отозвался Генерал.

— Как это я сразу-то не догадалась, — съязвила Императрица, — Но почему беременность?

— Первое. Генри заявил девочкам,